Удушливым летним вечером пожилая кыргызская женщина по имени Рая продает овощи с импровизированного лотка на углу улицы на юго-западе Москвы. Торгуясь с покупателями о цене, она в перерывах рассказывает о том, как каждый год ездит сюда из своего родного города Джалал-Абад в Кыргызстане. "Прошлым летом я провела здесь пять месяцев, – говорит она. – А в апреле приехала сюда снова". Каждое утро она закупает овощи на рынке и продает их на этом своем углу. "Никто больше не наймет меня", – смеется она, показывая на свою немолодую уже фигуру.

Поток мужчин, прибывающих из Центральной Азии в города России в поисках работы, фиксируется в официальном порядке, но в последние несколько лет постепенно стало увеличиваться и количество женщин-трудовых мигранток, подобных Рае.

"В последнее время число женщин-мигранток стало возрастать, – объясняет Афсона Кадырова. Она – юрист коалиции неправительственных организаций "Ангел", занимающейся проблемой торговли людьми и оказывающей помощь мигрантам. "Экономики [центральноазиатских] стран довольно неразвиты. Многим женщинам пришлось выйти на работу, хотя в Центральной Азии это [работающие женщины] не слишком приветствуется".

По некоторым оценкам, женщины составляют почти половину из 300 тыс. жителей Кыргызстана, работающих в России. По словам аналитиков, растет число ищущих работу таджикских и узбекских женщин, хотя достоверной статистики на этот счет на данный момент нет.

Женщины покидают свои родные места по тем же самым причинам, что и мужчины – все женщины-мигрантки, опрошенные EurasiaNet, назвали в качестве основного мотива деньги, но многие молодые женщины также отметили и желание обрести независимость и познать мир. 22-летняя жительница Кыргызстана Венера стоит за прилавком ресторана Subway в одном из московских торговых центров. Проучившись три года в бишкекском вузе, она бросила учебу, чтобы "заработать денег и помочь родителям, а также начать самостоятельную жизнь".

Но женщины, отправляющиеся за рубеж в поисках работы, могут столкнуться с опасностями, которые не грозят их коллегам-мужчинам. Прежде всего, это риск пополнить армию секс-рабынь. "Женщины-мигрантки чаще сталкиваются с насилием и ущемлением своих прав, [чем мужчины], – говорит Афсона Кадырова. – Зачастую, помимо использования в качестве бесплатной рабочей силы, они подвергаются еще и сексуальной эксплуатации". Юрист отмечает, что по мере того, как мировой финансовый кризис вынуждает все больше и больше женщин отправляться на заработки за границу, наблюдается нарастание такой проблемы, как торговля людьми, по крайней мере, на территории стран СНГ.

Правда, последние разъяснительные кампании о секс-торговле, подобные тем, что организуют группы вроде коалиции "Ангел", а также участившиеся публикации на эту тему в прессе, заставили молодых женщин более осторожно относиться к предложениям работы за рубежом. "Да, я боюсь, – говорит 27-летняя уборщица из Кыргызстан Наргиря. – Я много слышала по телевизору и радио о торговле людьми".

Кроме того, женщинам приходится сталкиваться и со всеми другими проблемами, постоянно возникающими на пути мужчин-мигрантов. Это и бюрократические проволочки с регистрацией, и нечистые на руку работодатели. Мать-одиночка средних лет из Узбекистана по имени Мавлуда, приехавшая работать на стройке, рассказывает: "В ноябре прошлого года мы закончили работу и до сих пор не получили деньги за свой труд. Когда мы начинаем жаловаться, нам велят замолчать. Они не хотят платить нам деньги. Наш босс – самый настоящий лжец".

"Большинство из них [мигрантов] работают без регистрации. Их обманывают, а они даже не могут доказать, что работали, – говорит Елена Буртина из комитета "Гражданское содействие", оказывающего мигрантам юридическую и медицинскую помощь. Комитет располагается в крошечном офисе в центре Москвы. "Власти обязаны помогать им в этих ситуациях", – говорит она, добавляя, что этот процесс может длиться бесконечно, и многие просто боятся обращаться за помощью.

И действительно, по данным Международной организации по миграции, почти половина трудовых мигрантов из Кыргызстана живет в России по временной регистрации или вовсе без оной. По словам российских властей, в столице работает до миллиона иностранцев, не имеющих соответствующей регистрации, хотя точной статистики на этот счет нет.

Женщинам приходится принимать непростые решения и в вопросе воспитания детей. Два года назад, решив отправиться в Москву, Мавлуда оставила на родине сына и дочь. Она поддерживает их материально. "Когда я найду работу, я вышлю им денег, – говорит женщина. – Но нормальной работы нет. Мы все ждем и ждем наших денег".

Судьба детей, которые снимаются с родных мест вместе со своими родителями, порой бывает даже тяжелее той, которая бы их ожидала, останься они дома с дедушками и бабушками и многочисленными родственниками. По словам Кадыровой, администрации московских школ и детских садов зачастую вымогают взятки за то, чтобы принять детей не имеющих регистрации иммигрантов в свои заведения. Во многих случаях мигранты не могут позволить себе заплатить эти деньги, так что дети в школу не ходят. "Они бродят по улицам, голодные, и никто за ними не приглядывает, – говорит юрист. – Это дети улиц".

Недавнее закрытие в Москве нескольких крупных рынков особенно сильно ударило по трудовым мигрантам, так как многие из них работали на этих рынках продавцами и грузчиками. По словам сотрудника комитета "Гражданское содействие", попросившего не называть его имени, многие из постоянных их посетителей остались без работы после закрытия в июне крупнейшего Черкизовского рынка в Москве. В результате порядка 10 тыс. жителей Таджикистана остались без работы, сообщило таджикское информагентство "Азия-Плюс".

Женщины-мигрантки ощущают на себе последствия мирового экономического кризиса. "Сейчас я работаю три дня в неделю, а раньше работала пять. – говорит Наргиря. – Я не гражданка России, поэтому никто не возьмет меня на постоянную работу. До кризиса, просто имея разрешение на работу, можно было найти место. Сейчас этого уже нет".

Несмотря на все тяготы, многие женщины отмечают, что все равно предпочитают оставаться в Москве, а не возвращаться домой. Хотя, по словам Венеры, она и скучает по Кыргызстану, "здесь [в Москве], конечно, лучше. Здесь есть работа, хорошо оплачиваемая работа".

Наргиря же хочет забраться подальше от дома. "Я хочу посмотреть мир, получить какой-то опыт, посмотреть, как живут люди", – говорит она. Несмотря на свой страх перед эксплуатацией, она собирается идальше искать работу в Европе и на Ближнем Востоке.

А вот для Мавлуды на первом месте стоит семья, а не приключения или деньги. "Если бы они заплатили мне в прошлом году, я бы отправилась домой, – говорит она о своих работодателях. – Но как это сделать без денег на обратный билет? Мои дети ждут меня".

"[В Узбекистане] нет денег, поэтому я приехала сюда. Но и это оказалось сплошным обманом".