Импульс, данный собравшейся недавно джиргой пуштунских лидеров Афганистана и Пакистана, уже начинает ослабевать.

Около 600 старейшин племен собрались на совет, состоявшийся 9-12 августа в Кабуле. По итогам совещания была принята декларация, в которой выражалось стремление пуштунов по обе стороны афгано-пакистанской границы бороться с терроризмом и наркоторговлей. Но, возможно, самым значительным событием стала инициатива, предусматривающая привлечение к совместным действиям умеренных элементов в рядах движения "Талибан".

Для реализации этого плана участники мирной джирги постановили создать совместную комиссию в составе 50 человек с равным числом представителей от Афганистана и Пакистана с целью "активизации диалога о достижении мира и примирении с оппозицией", говорится в совместной декларации.

Самые горячие дебаты у участников джирги вызвал вопрос, возможно ли в принципе определить, кто "хороший талиб", а кто плохой. Президент Пакистана Первез Мушарраф – который не принимал участия в первых двух днях дебатов и выступил перед участниками джирги 12 августа – явно полагает, что такое возможно. "Мы должны понимать ситуацию, – отметил Мушарраф. – "Талибан" является частью афганского общества. Некоторые из талибов совершенно неграмотны и не ведают, что творят. К ним мы должны проявить сочувствие".

Вполне понятно, почему Пакистан придерживается подобного курса. Исламабад долгое время поддерживал "Талибан", полагая, что радикальное исламское движение может помочь сохранить влияние Пакистана в Афганистане. Мушарраф даже признал на джирге, что талибские мятежники действительно с успехом используют Зону племен Пакистана в качестве прибежища.

Карзай – несомненно, осведомленный о склонности администрации Буша подходить к решению сложных вопросов с меркой "плохо–хорошо" и "белое–черное" – не стремился поддерживать идею активного вовлечения представителей движения "Талибан". Подобные действия явно не обрадуют официальный Вашингтон. Однако принятое по итогам джирги совместное заявление показывает, что его мнение на этот счет, возможно, начало меняться.

Джирга началась с того, что афганские и пакистанские лидеры обменялись мнениями о глубинных причинах нестабильности. Карзай упирал на пакистанский фактор, способствующий активизации "Талибана". Он также призвал к более тесному двустороннему сотрудничеству. "Теперь уже критикуют не один Афганистан, – отметил Карзай в своей речи. – К сожалению, наши пакистанские браться также попали под огонь критики, и огонь этот день ото дня становится все сильнее".

Меж тем премьер-министр Пакистана Шаукат Азиз возложил основную вину на самих афганцев. "Афганистан пока не достиг мира с самим собой, – утверждал Азиз. Поэтому афганцы "не могут винить никого, кроме самих себя, в неспособности обеспечить стабильность".

Появление Мушаррафа на джирге и его признание роли Исламабада в возрождении мятежного движения "Талибан", казалось, повысили шансы на то, что встреча может стать шагом вперед на пути восстановления Афганистана и оздоровления афгано-пакистанских отношений.

Как сообщил по завершению заседания сопредседатель джирги с афганской стороны (и бывший министр иностранных дел Афганистана) д-р Абдулла Абдулла, пакистанские должностные лица заверили, что предпримут меры для закрытия лагерей "Талибана" на территории Пакистана.

События последних дней охладили даже тех, кто с самого начала питал самые скромные надежды. 15 августа, например, по меньшей мере четверо пакистанских старейшин из числа участников джирги получили анонимные письма с угрозами в свой адрес. Им грозили возмездием, если они выступят в поддержку мер, направленных на сворачивание деятельности "Талибана" в Пакистане. Эти письма показывают, что исламские боевики готовы прибегнуть к насилию, чтобы воспрепятствовать реализации повестки дня мирной джирги.

Некоторые политические аналитики сомневаются, достаточно ли едины пакистанские пуштуны для достижения целей, означенных в совместной декларации джирги. Многие старейшины из пакистанской зоны племен на границе с Афганистаном поостереглись принять участие в джирге, аргументируя это тем, что подобное собрание ни к чему не приведет без непосредственного участия представителей "Талибана". Талибские же лидеры осудили джиргу и отказались выполнить условия своего участия в этом совете, а именно публично отказаться от применения силы и признать афганскую конституцию. [Для получения дополнительной информации см. архив рубрики "Взгляд на Евразию"].

Мушарраф явно осознает проблемы, стоящие на пути реализации принятой декларации. По своему возвращению в Пакистан он назвал совместную декларацию "шагом в верном направлении", но подчеркнул, что задача привлечения "Талибана" "сама по себе является не итогом, а скорее, началом процесса мирного урегулирования".

Сразу по завершению джирги Карзай обратил свой взор на другое непростое соседство страны – на Иран. 14 августа афганский президент встретился в Кабуле со своим иранским коллегой, Махмудом Ахмадинежадом. Выступая на пресс-конференции, Ахмадинежад опроверг утверждения США о том, что Иран снабжает исламских боевиков в Афганистане снарядами и оружием. "Безопасность в Афганистане самым непосредственным образом отражается на Иране. Мы заинтересованы в том, чтобы иметь сильного и надежного соседа в лице Афганистана", – отметил Ахмадинежад.

На состоявшейся 14 августа пресс-конференции Карзай назвал Иран "братом и другом нашего народа". Он также выразил желание выступить в роли посредника в восстановлении отношений между США и Ираном. По информации из одного официального афганского источника, афганские дипломаты в Кабуле уже не раз передавали сообщения американского правительства иранским властям. И каждый раз, отмечает этот источник, Иран отвечал молчанием на шаги американской стороны.

Афганские чиновники выражают глубокую озабоченность в связи с эскалацией напряженности в ирано-американских отношениях. Ситуацию усугубляют недавно появившиеся сообщения о том, что американское правительство подумывает причислить Корпус стражей исламской революции к числу террористических организаций. "Если между Ираном и США что-то произойдет, Афганистан окажется меж двух огней, – отмечает афганский источник. – Иран может с легкостью дестабилизировать ситуацию в Афганистане".