На новом российском миротворческом посту в селе Каралети, что в нескольких километрах к северу от Гори, раннее утро. Один из российских офицеров настроен на философский лад. "Война закончилась, – говорит он с ухмылкой группе иностранных журналистов. – Пришло время войны информационной".

Как и в ходе боевых действий, развернувшихся между грузинскими и российско-осетинскими силами в период с 8 по 12 августа, это война без правил. Но, в отличие от ассиметричной военной фазы конфликта, баланс сил в пропагандистской схватке более-менее равный.

На полях этого сражения сдерживающим фактором выступает информационная блокада с обеих сторон. В Грузии по-прежнему не транслируются передачи российского телевидения и закрыт доступ к российским сайтам. В России информация о войне контролируется настолько жестко, что даже российские журналисты в Цхинвали выражают искреннее недоумение, отчего бы простым грузинам бояться российских войск.

И все же есть основания полагать, что грузинская сторона одерживает верх благодаря регулярным появлениям в эфире каналов "Си-Эн-Эн" и "Би-Би-Си" президента Грузии, общающегося с аудиторией на английском языке. В статье от 20 августа в "Уолл-Стрит Джорнал" глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров остроумно подметил на это, что "ход истории не должен целиком и полностью зависеть от того, что говорит грузинский президент".

В последние дни здесь, вдали от политтехнологов Москвы и Тбилиси, развернулось целое контрнаступление.

После подписания протокола о прекращении огня Москва стремится укрепить свой имидж единственного гаранта общественного порядка в пострадавших от конфликта районах.

22 августа в Гори вернулась грузинская полиция. Спустя два дня после этого события на миротворческом КПП в селе Каралети российский офицер доказывает, что его военные просто выполняют работу, которую должна делать сама грузинская полиция. "Грузины сами устранились от этого процесса, говорит этот офицер, назвавшийся Игорем. – Они просто сбежали. В самом начале бомбежек Гори они покинули свой пост".

"Мы показались всему миру, какими хорошими миротворцами были грузины. Так что в конце концов мы просто сказали им "До свиданья!", – продолжает он и насмешливо машет рукой в знак прощания.

Российская версия ситуации, однако, не всегда стыкуется с реальностью, с которой пришлось столкнуться местным жителям. По словам немногих оставшихся грузинских жителей в селе Каралети, российские войска не могут, либо не хотят обеспечивать порядок. Пол одного из обугленных домов ровным слоем устилают обломки. С уст женщины из этого дома срываются лишь бессвязные предложения. "Здесь страшно, – говорит она иностранному журналисту по-грузински, посматривая на проходящего мимо российского миротворца. – Многие люди так и не вернулись".

Со своей стороны Грузия заявляет, что российские посты, расположенные к северу от Гори и на подступах к городам Поти, Сенаки и Зугдиди на западе страны, противоречат соглашению о прекращении огня, подписанному 16 августа президентом России Медведевым. Посты являются свидетельством продолжающейся оккупации Грузии со стороны России, утверждают в Тбилиси.

В подкрепление этой точки зрения у российских миротворческих постов регулярно проводятся так называемые "антиоккупационные" акции протеста. 23 августа сотни жителей Поти собрались на одну такую демонстрацию, транслировавшуюся по грузинскому телевидению. Играла поп-музыка, манифестанты размахивали красно-белыми грузинскими флагами. Акция у российского поста на реке Риони была организована городскими властями Поти.

В этом противостоянии у России не было ни единого шанса. Там, по другую сторону баррикад, российскую сторону представлял один солдат с любительской видеокамерой в руках против грузинских и зарубежных камер, нацеленных на горстку миротворцев.

На других фронтах российско-грузинской информационной войны уже не так просто определить тех, кто удерживает господствующие позиции.

Проправительственный грузинский телеканал "Рустави-2" без устали рассказывает о мародерстве и беспределе, творимом российскими войсками в районах к северу от Гори. Эти истории уже нагнали страху на многих жителей Тбилиси, опасающихся отправляться в этот район страны.

Вынужденные переселенцы из Южной Осетии, по-прежнему остающиеся в детском садике №2 города Гори, озвучивают несколько иную версию событий.

"Русские не делали ничего дурного, – говорит Зенаб Пасишвили из села Ачабети близ села Курта, являвшегося административным центром подконтрольной Грузии территории Южной Осетии. – Они не воровали".

Но они и не вмешивались, чтобы удержать от мародерства осетин, которые сжигали дома в селе, рассказывает далее женщина. Когда жители Ачабети обратились к российским солдатам с просьбой защитить их от осетин, им было в этом отказано, утверждает она. "Они сказали: "Нет, мы не можем помогать грузинам. Нам платят за то, чтобы мы делали, что нам велят".

Пожилая жительница соседнего села Царцеми, Зена Човелидзе, подтверждает этот рассказ. Объясняя, что они выполняют приказ лидера сепаратистской Южной Осетии Эдуарда Кокойты, осетины тракторами сравнивали с землей остатки сожженных ими домов и хозяйственных построек, – вспоминает Човелидзе. – Ничего не осталось".

И снова российские войска не сделали ничего, чтобы остановить их, говорит Човелидзе. Но эта миниатюрная, седая женщина может лишь поблагодарить одного солдата из Москвы, который довез ее и еще четырех жителей села до Гори. Это было 22 августа, когда российские войска покидали город.

"Не бойся, бабушка, сказал он, – рассказывает Човелидзе. – Без них мы бы сюда не добрались".

Похоже, практически единственное, что объединяет сейчас местных грузин и осетин – это возмущение и гнев при виде разрушений, причиненных их городам и селам. По мнению же некоторых жителей столицы Южной Осетии Цхинвали, доступ в которую для иностранных журналистов остается ограниченным, международные СМИ совершенно проигнорировали их версию событий.

В одном из разбомбленных многоквартирных домов на улице Привокзальная симпатии международной общественности к Грузии приводят некоторых жителей Южной Осетии в замешательство. "Почему все поддерживают их? Отчего же плохие – мы?" – спрашивает пожилая женщина, стоящая у дровяной печки, установленной здесь когда в доме отключилось электричество после предпринятого 8 августа грузинскими силами наступления на Цхинвали. Вокруг собираются соседи. Женщина вспоминает, как они прятались в подвале здания, когда грузинские танки грохотали по улицам города и, по ее словам, стреляли по дому.

"Мы устали от этого за почти 20 лет, – говорит другая женщина, Фатима Качмазова, указывая на место, где, по ее словам, осетинские ополченцы убили грузинского солдата, бежавшего из горящего танка. – Наши дети уже однажды прошли через все это, но это осталось никем не замеченным. Теперь мир обратил внимание. Но как они не могут понять? Мы не хотим жить с грузинами, вот и все".

В этом сражении за международную поддержку основополагающая роль отведена сценам разрушений, подобных тем, что можно видеть в осетинском селе Хетагурово под Цхинвали, вошедшим в недавно организованный российской стороной пресс-тур. Глава местной администрации Борис Габараев уверяет, что в селе не было ни осетинских, ни российских солдат, однако нанесенный селу урон наводит на мысль, что здесь развернулось ожесточенное сражение.

Крыши домов обрушились, ворота буквально изрешечены следами от шрапнели и пуль. За обрушившейся стеной одного из домов виден непострадавший книжный шкаф. На заднем дворе зияет воронка от бомбы. На площадке с видом на окружающие поля, откуда грузинские войска якобы предприняли свое наступление, стоит обугленный грузовик, перекрывший вход в опустошенный, почерневший от гари детский садик. Неасфальтированные улицы села усеяны воронками от снарядов.

По словам Габараева, за период 8-10 августа, пока грузинские войска находились в селе, 11 его жителей были убиты, а восемь были взяты в заложники.

24 августа в этом селе состоялась передача двух грузинских солдат. Тут же наготове стояли российские телекамеры, освещавшие визит комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммарберга. Югоосетинских пленных не было.

Сцены бессмысленных разрушений не ограничиваются одной лишь российской и югоосетинской стороной. В штаб-квартире береговой охраны черноморского порта Поти царит настоящий хаос. Офисы разграблены, на доске накарябаны русские ругательства, перекрытия разворочены взрывом, а в коридоре стоит разрушенный деревянный макет грузинской церкви. В здании не осталось ни одной целой вещи.

Пробираясь через обломки на одном из складов замначальника по кадрам береговой охраны Олег Сичинава оспаривает утверждения российских СМИ, что правительство Грузии толкнуло весь Южный Кавказ на опасный путь. "Опасный? Весь мир теперь увидел, кто здесь действительно опасен", – говорит он, указывая зарубежным журналистам на причиненные разрушения.

Как для Грузии, так и для России ключевым словом является "увидел". "У нас обоих есть фотографии и слова для ведения этой войны, – отмечает один российский журналист в Цхинвали. – Кто быстрее и умнее, вот что имеет значение".