Долгое время Иран рассчитывал, что поддержка России и Китая поможет ему блокировать или, по крайней мере, смягчить применяемые в отношении него санкции. Тегеран также надеялся на соглашения с Москвой и Пекином в сфере углеводородов и ядерной энергетики, а также продажи вооружений. Эта поддержка помогала Ирану игнорировать позицию ООН и Запада по вопросу своей ядерной программы.

9 июня в ходе своего выступления в Конгрессе министр обороны США Роберт Гейтс заявил, что хотя Россия публично и отрицает существования иранской ядерной и ракетной угрозы, чиновники в Москве недавно сообщили ему, что начали усматривать определенную опасность в ядерной программе Ирана. [Для получения дополнительной информации см. архив рубрики "Взгляд на Евразию"]. Уже не впервые Роберт Гейтс делает подобного рода заявления о занимаемой Россией позиции, но на этот раз – в отличие от предыдущих – отчетливой реакции из Москвы не последовало.

Более ощутимым доказательством сдвига в российском подходе являются взаимоотношения Москвы с Ираном в космической сфере. Вплоть до последнего времени Москва являлась надежным партнером Тегерана по выводу на орбиту иранских спутников. Как хорошо известно экспертам, наличие возможности запуска спутников в равной степени подразумевает и наличие возможности запуска баллистических ракет большой дальности. Опять же, до последнего времени Москва неоднократно отрицала, что от Ирана исходит подобная угроза. Теперь же Москва отказывается осуществлять запуск новейшего иранского спутника.

Настрой Москвы изменился после февральского запуска Ираном своего спутника "Омид", подтвердившего наличие у Тегерана подобных возможностей. Опровержения Москвы не ввели в заблуждение российских военных аналитиков, комментировавших февральский запуск спутника и другие аспекты иранских программ, о чем они порой даже заявляли в прессе. Но февральский пуск явился слишком откровенным опровержением российской позиции.

Второй признак, свидетельствующий о пересмотре Кремлем своей позиции, проявился в недавних соглашениях о закупке вооружений с Израилем. Признав, что собственные беспилотные летательные аппараты (БЛА) проявили себя в ходе войны с Грузией не лучшим образом, Россия занялась поиском других альтернатив и обнаружила, что лучшим предложением на рынке являются израильские БЛА. Хотя сама идея закупки оружия у Израиля и вызвала активные дебаты внутри страны, частично вызванных стойкими антиизраильскими настроениями в ключевых государственных структурах, а также нежеланием представителей некоторых кругов признать, что Россия не способна наладить производство качественных БЛА, соответствующее соглашение было подписано. Но обе стороны выдвинули свои условия.

Россия ясно обозначила свое желание, чтобы Израиль прекратил продажу вооружений Грузии, и эти продажи были свернуты. Израиль же, со своей стороны, однозначно дал понять, что продажа Москвой Тегерану новейших ракет ПВО, а конкретно зенитного комплекса S-300PMU2, должна быть прекращена, в противном случае Израиль предпримет упреждающие военные действия. Эти зенитные комплексы могут быть использованы для отражения американской или израильской атаки на ракетные и ядерные объекты Ирана. В итоге Москва пошла на попятную и приняла решение не продавать Ирану эти вооружения. Хотя Россия явно не прочь поддержать Иран, она в равной степени не хочет и новой войны на Ближнем Востоке.

Еще одним показателем стало то, что Москва подписалась под решением глав МИД "большой восьмерки" осудить разгон манифестантов иранскими властями. И хотя Россия в целом не склонна осуждать нарушения в ходе выборов, она также высоко ставит солидарность среди государств-членов "большой восьмерки" и явно еще раз выразила Ирану свое неудовольствие.

Это вовсе не означает, то Россия будет непременно поддерживать возможные шаги США по укреплению взаимодействия с Ираном – тем более, что подобная возможность теперь сильно сократилась на волне жестокого подавления сторонниками жесткого курса манифестаций в Тегеране. Не обязательно означает это и то, что Москва поддержит какие-либо новые попытки по ужесточению санкций и оказанию нажима на Тегеран. Точно так же не следует ожидать от Кремля и публичного признания, что Тегеран представляет угрозу его жизненно важным интересам.

Тем не менее, предстоящая московская встреча на высшем уровне предоставляет администрации Барака Обамы возможность заложить основу для углубления американо-российского сотрудничества по иранскому вопросу. Барак Обама может подвигнуть Кремль на то, чтобы занять более жесткую позицию в отношении Ирана, увязав подобное изменение позиции с давним желанием Москвы блокировать размещение элементов ПРО в Центральной Европе. Барак Обама также может достичь прогресса, если сумеет убедить российское руководство в том, что ядерная и ракетная программы Ирана точно так же угрожают жизненным интересам России, как и Соединенных Штатов Америки.

От редактора: Стефан Бланк является профессором Военного колледжа армии США. Взгляды, выраженные в этой статье, никоим образом не являются выражением взглядов вооруженных сил США, министерства обороны или американского правительства.