Политические приоритеты турецкого правительства и военных кругов вступают в противоречие друг с другом. Обострение разногласий связано с требованием модернизации страны и убеждением военных в необходимости сохранения светского характера турецкого государства. Недавние события вновь ставят вопрос о возможном вмешательстве военных в политическую жизнь Турции.

Сегодня в Турции идет «ежегодное обсуждение военного переворота», – считает Седат Бозкурт, комментатор телекомпании ATV. Слухи о возможном вмешательстве военных усилились после прошедшего 26 июня заседания всемогущего Совета национальной безопасности (СНБ). На этом заседании, обсудившем усилия Турции, предпринятые ею для вступления в Европейский Союз, правительство, господствующие позиции в котором занимает Партия справедливости и развития (ПСР), не сумело договориться с военным руководством по ключевым политическим вопросам.

Военное руководство раздражено политикой ПСР, которая держит курс на полноправное членство Турции в ЕС. Для достижения этой цели ПСР активно проводит реформы, направленные на приведение турецкого законодательства в соответствие со стандартами Евросоюза. Проблема заключается в том, что многие предлагаемые изменения рассматриваются офицерским корпусом как наносящие ущерб интересам военных, особенно те, что ограничивают влияние генералов на политический процесс. Военное руководство утверждает, что принятие нового законодательства может «поставить под угрозу национальный суверенитет Турции».

По словам некоторых комментаторов, военные озабочены также тем, что правительство ПСР взяло курс на отход от светских традиций, установленных отцом-основателем современного турецкого государства Кемалем Ататюрком. ПСР возникла как исламская партия и продолжает пользоваться твердой поддержкой правоверных мусульман, особенно населяющих центральные районы Анатолийского плоскогорья. Военные же давно возложили на себя функции стражей «кемалистской» политической философии.

«Тех, кто видит в Европейском Союзе и его высоких идеалах средство осуществления собственных архаических и сепаратистских целей, постигнет разочарование», – заявил 29 мая в своем выступлении заместитель начальника турецкого генерального штаба генерал Ясар Буюканит.

Буюканит не единственный представитель военного руководства, который намекает на возможность вмешательства в политическую жизнь. В конце мая один из высших военных руководителей заявил, что правительство должно придерживаться светской конституции, не исключив возможности возвращения военных на политическую сцену. Плохо скрытая угроза прозвучала и из уст генерала Хилми Озкока, начальника турецкого генштаба, напомнившего о так называемом «постмодернистском перевороте» 1997 г., когда открыто исламистское правительство было отстранено от власти военными.

«Была причина и было следствие, – сказал генерал Озкок, – и если причина до сих пор существует, то будет и следствие». Интересно, что в 1997 г. одной из главных причин недовольства военных свергнутым исламистским правительством было то, что оно пыталось свернуть Турцию с европейского пути, предложив образовать своего рода «мусульманское НАТО и мусульманский общий рынок».

По иронии судьбы сегодня ПСР, преемница запрещенной исламистской Партии благоденствия, является главной поборницей либеральных реформ, необходимых для вступления в ЕС. Что касается армии, которая, как считалось, выступает за модернизацию Турции, то она явно стремится помешать проведению реформы законодательства.

Пытаясь объяснить парадоксальную позицию армии, некоторые аналитики указывают, что взгляды кемалистов на модернизацию весьма поверхностны. И хотя кемалисты, особенно те, кто принадлежит к офицерскому корпусу, решительно отстаивают внешние атрибуты модернизации, в частности характерные особенности западного общества, они по традиции относятся с осторожностью к принципам, определившим развитие Запада: демократии, плюрализму и подлинному секуляризму, предполагающему свободу выражения взглядов.

Некоторые аналитики стремятся подчеркнуть, что светская традиция сыграла важнейшую роль в трансформации традиционного османского общества. Однако из-за деспотичных способов проведения модернизации «власть осталась в руках глубоко авторитарного военно-бюрократического истеблишмента, главного препятствия на пути превращения Турции в полностью развитую демократию», – утверждают политологи Муджиб Хан и Хакан Явуз в мартовском выпуске журнала Current History.

«Несмотря на то, что превращение в европейское государство всегда было одним из главных идеологических принципов этой [кемалистской] элиты, она всегда сопротивлялась проведению необходимых политических и правовых реформ, подрывавших ее монополию на власть», – утверждают Хан и Явуз.

Другие комментаторы считают, что, хотя секуляристское рвение военных несколько чрезмерно, генералы в чем-то правы. Несмотря на то, что с момента своего прихода к власти после ноябрьских выборов в парламент [историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight] ПСР старалась вести себя как «консервативно-демократическая», а не исламистская партия, опросы общественного мнения показывают, что все же главной ее политической опорой остаются набожные мусульмане.

«Нет сомнения, что как [премьер-министр Реджеп Тайип] Эрдоган, так и большинство сторонников ПСР хотели бы повышения роли ислама в общественной жизни», – утверждает эксперт по Турции Гарет Дженкинс в весеннем выпуске журнала Survival.

События последних восьми месяцев в Турции, включая продолжающиеся разногласия с Соединенными Штатами [историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight], вызывают рост недовольства правительством ПСР. Неспособное выполнить свои предвыборные обещания – исправить положение в экономике и повысить жизненный уровень населения, – это правительство теперь пытается увеличить свою популярность, разыгрывая религиозную карту.

Такие действия, естественно, вызывают озабоченность светских кругов. Ранее военные были приведены в замешательство указом правительства, предписывавшим турецким дипломатическим миссиям развивать контакты с турецкими исламскими организациями за рубежом. Генеральный штаб назвал оскорбительной политику правительства, устраивающего на работу тех, кто был уволен из армии за религиозную деятельность. А предложение ввести в Главное управление по делам религии, государственный орган, наблюдающий за деятельностью религиозных организаций в Турции, несколько тысяч представителей духовенства вызвало возмущение светского истеблишмента.

Последние шаги ПСР заставляют некоторых аналитиков говорить о том, что партия повторяет ошибки своей предшественницы – Партии благоденствия, – которая была отстранена от власти военными в ходе «мягкого переворота» 1997 г. «Не играет ли ПСР с огнем?» – гласит заголовок в одной из газет. «ПСР должна прояснить… свою позицию по вопросу о светском государстве и разрядить напряженную атмосферу в стране», – предлагает Мурат Еткин, обозреватель ежедневной газеты Radical, и затем вопрошает: «Разве гражданское общество не испытывает той же тревоги по вопросу о сохранении турецким государством светского характера, что и военные?»

Ответ такой: возможно, что и не испытывает. Как показывают результаты опроса, проведенного в мае организацией Ankara Social Research Center, турецкое общество больше «беспокоят» слухи о возможном военном перевороте.