Пассажиры набитого до отказа дребезжащего микроавтобуса, следующего вдоль черноморского побережья в столицу сепаратистской Абхазии Сухуми, вновь и вновь слушали диск с подборкой кавказских хитов. В одной из песен – задорном мотивчике на русском языке под названием "Сухуми" – есть слова, напоминающие о прошлом:

"Сухуми, город солнца и пальм И самых лучших апельсинов. Кофе по-турецки на пляже День и ночь напролет. Город золотого загара и вина".

Но вдоль дороги все напоминает о менее беззаботных днях, выпавших на долю Абхазии. Многие здания разрушены, и из окна автобуса лишь изредка можно увидеть признаки человеческого жилья. За четырнадцать лет, прошедших с окончания войны, произрастающая в субтропическом климате пышная растительность почти полностью скрыла развалины. Внутри многих домов выросли деревья, ставшие выше крыши, которой больше нет.

Везде, куда бы я не отправился в Сухуми, все будто погружено в сон. На тротуарах дремлют собаки, а самым громким из слышанных мною в городе звуков было кваканье лягушек. Широкие улицы унылы и почти пусты – население Абхазии сегодня составляет около 200 тысяч человек по сравнению с 525 тысячами, проживавшими здесь до войны между абхазскими сепаратистами и грузинскими войсками 1992–1993 годов.

Абхазия обрела фактическую независимость благодаря одержанной в этой войне победе, и моей первой остановкой по прибытию в Сухуми стало де-факто министерство иностранных дел. Я спросил у прохожих на улице, как до него добраться, полагая, что министерство расположено в отдельном здании. Оказалось, что оно занимает часть крохотного правительственного здания на одном этаже с де-факто министерством финансов. Внутри я обнаружил нескольких сотрудников министерства. Это были молодые люди не старше 30 лет, болтавшие о музыке. Один из них сообщил, что в свободное время является продюсером музыки в стиле рэп, а другой рассказал, что хочет отправиться этим летом в Москву, чтобы попасть на концерт своей любимой группы "Металлика". "Хотите поговорить с заместителем министра? Он не очень занят", – сказал один из молодых людей.

Одним из главных политических приоритетов президента Михаила Саакашвили является возвращение Абхазии в состав Грузии. Грузинское правительство пытается оказать давление на Сухуми. В июле прошлого года грузинские силы безопасности усилили свое присутствие в Кодорском ущелье – удаленном регионе Абхазии, где проживает грузинское население. Абхазские чиновники утверждают, что эти действия являются нарушением заключенного при посредничестве ООН мирного договора, положившего конец войне. Они также считают, что все это было проделано с благословения Вашингтона.

Я встретился с Сергеем Шамбой, де-факто министром иностранных дел, в прошлом историком и археологом, активным участником абхазского национального движения с 24-летнего возраста. По его словам, США совершают ошибку, поддерживая Грузию против Абхазии. Он пытается приравнять свою территорию к Косово, тогда как грузинские и американские политики не приемлют подобной аналогии. "Самоопределение является одной из американских ценностей. Америка поддерживает Косово, но не поддерживает нас", – отмечает он.

Многие, с кем я разговаривал в Абхазии, полагают, что Грузия занимается организацией ряда провокаций с целью вновь разжечь пожар конфликта с Абхазией. Грузинское правительство строит два молодежных спортивно-патриотических лагеря у грузино-абхазской границы, которые этим летом наводнят люди призывного возраста в сезон, наиболее вероятный для наступательной операции. Один из этих молодежных лагерей был открыт в мае прошлого года в Ганмухури – подконтрольном Грузии селе на территории Абхазии. Саакашвили пообещал открыть второй лагерь в верхней части Кодорского ущелья. "Мир в этом регионе подошел к опасной черте", – говорит Шамба. Грузинские власти отрицают наличие у них враждебных намерений.

Абхазы опасаются, что этим летом Грузия постарается расширить свой военный плацдарм на этой территории. Этой весной напряжение снова стало набирать обороты после того, как здание грузинского правительства в Кодори подверглось обстрелу с вертолетов. По утверждению грузинских властей, единственными вертолетами в этой местности, способными осуществить такую операцию, являются российские машины.

Полковник Гарри Купалба, один из высокопоставленных представителей оборонного ведомства Абхазии, не согласен с обвинениями о российской вертолетной атаке. Взамен он утверждает, что использовавшиеся при нападении снаряды были выпущены с контролируемой Грузией территории, и что грузинские власти просто скрывают информацию об этом. Никаких доказательств в подкрепление своей версии он не представил. В его кабинете в бывшем советском санатории, превращенным в штаб-квартиру оборонного ведомства, единственной книгой на столе был богато иллюстрированный том о вооруженных силах России.

В Вашингтоне и Тбилиси конфликт с Абхазией считают конфликтом между Грузией и Россией. По этой версии, Москва воспользовалась недовольством местных жителей, чтобы насадить марионеточное правительство, которое действует по указке Москвы, поддерживая напряженность и ослабляя Грузию. Грузинские власти добиваются замены российских миротворцев международными силами безопасности, утверждая, что российские военные не являются нейтральной силой и помогают поддерживать абхазское сепаратистское руководство.

Здесь явно чувствуется российское влияние: мало кто говорит на абхазском языке, почти все вывески – на русском, как и все газеты, за исключением одной. Большинство товаров в магазинах ввезено из России, а валютой является рубль. Здесь же стоят российские миротворцы, но полковник Купалба утверждает, что они совершенно беспристрастны. "Я не замечал никаких проабхазских настроений среди российских солдат", – заявляет он, не моргнув глазом.

Недавно комиссия грузинского парламента по вопросам восстановления территориальной целостности Грузии обвинила Россию в попытке открыть военную базу в Гальском районе Абхазии. Руководство Абхазии и российские власти это отрицают.

Большое количество жителей Абхазии имеют российское гражданство, и все зависят от российской помощи. И все же многие из них испытывают смешанные чувства по поводу российского влияния в Абхазии, опасаясь, что из-за него они могут утратить свою самобытную культуру. В настоящее время в стране проводится ряд мероприятий по сохранению и пропаганде абхазской культуры и абхазского языка. Я посетил концерт юных дарований, организованный Сухумским домом юношества, где проводятся занятия по абхазскому языку для детей и подростков (преподавание в школах ведется на русском языке). В нескольких отделениях дети школьного возраста демонстрировали свое знание абхазского языка, а выступление на абхазском языке двух молодых рэпперов получило у аудитории самый восторженный прием.

Абхазы обижаются, когда их называют российскими марионетками. Люди сетуют на то, как плохо с ними обращается Россия: Москва не дает Абхазии торговать с Турцией, которая могла бы стать естественным торговым партнером. Она также отговаривает представителей обширной абхазской диаспоры вернуться на родину в Абхазию. В результате на последних президентских выборах поддерживаемый российскими властями кандидат не пользовался популярностью, и победу одержал его оппонент.

"Президентские выборы стали серьезной демонстрацией того, что мы не марионетки России, – говорит Арда Инал-ипа, одна из руководительниц небольшой абхазской неправительственной организации (НПО). – Когда мы увидим, что Россия нам помогает, мы будем с ней. Если она не станет этого делать, то и мы не будем выступать на ее стороне. Мы очень благодарны русским, что они помогли нам выжить. Раньше я не могла никуда поехать, а теперь получила российский паспорт и очень благодарна за это".

"Но мне очень жаль, что мы стали орудием их политики в Закавказье, – отмечает она. – Россия не заинтересована в урегулировании этого конфликта. Для них Абхазия – это средство, с помощью которого они пытаются контролировать Грузию. Но Грузия уже очень отдалилась от них, и я не понимаю, почему они не хотят согласиться с этим".

Женщина с мягким голосом, Инал-ипа происходит из одной из наиболее уважаемых в Абхазии семей. Ее отец был историком, пострадавшим за свои национальные идеи. "Для нас независимость не просто каприз, – отмечает она. – Это борьба, которая ведется всю мою жизнь".

"Было время, когда мы могли согласиться на ту или иную форму федерации, но не после этой кровавой войны, – подчеркивает она. – Теперь мы никогда не сможем вернуться к Грузии".