Президентские выборы в Иране превращаются в поединок нервов. Протестующие по-прежнему не желают смириться с откровенно подтасованными результатами выборов, призванными обеспечить наступление диктатуры неоконсерваторов. Растет напряжение и для Верховного лидера, загнавшего себя в угол, из которого, похоже, есть лишь два выхода, в равной степени малоприемлемые – либо сдать свои позиции, либо отдать силовым структурам приказ открыть огонь. В любом случае, Исламской революции придется в ближайшие дни пережить нелегкие времена, и нет никакой гарантии, что она выйдет из этого кризиса победителем.

Накануне дня голосования 12 июня один из опытнейших политиков Ирана, Али Акбар Хашеми Рафсанджани, предостерег Верховного лидера аятоллу Али Хаменеи, что фальсификация выборов может привести к взрыву, подобному по силе извержению вулкана. Сегодня, когда акции протеста в Тегеране и других местах сотрясают Исламскую Республику до основания, слова Рафсанджани могут показаться воистину пророческими.

Сразу по завершению голосования события начали разворачиваться в таком стремительном темпе, что это, похоже, застало врасплох аятоллу Хаменени и предполагаемого победителя на президентских выборах, Махмуда Ахмадинеджада. Эти два руководителя явно полагали, что противодействие результатам голосования спадет перед лицом демонстрации силы. Но этого не случилось. Пожалуй, сопротивление постоянно нарастает. Согласно неофициальным сообщениям, 15 июня на улицы столицы и других городов Ирана вышли почти 3 млн. участников акций протеста. В самом Тегеране в митинге протеста приняло участие порядка миллиона жителей. По другим оценкам, манифестантов насчитывалось десятки тысяч.

Вне зависимости от количества манифестантов, они, похоже, перестали испытывать страх перед властями, скандируя лозунги в осуждение аятоллы Хаменеи, Ахмадинеджада и угрозы тирании. Митинг 15 июня состоялся невзирая на запрет министерства внутренних дел. Манифестанты не побоялись даже поползших по городу слухов, что тегеранским блюстителям порядка выдали боевые патроны.

Громоподобное скандирование эхом прокатилось по улицам Тегерана. "Аллах велик!", "Не потерпим нарушений!" и "Верните наши голоса!" выкрикивала толпа. Другие апеллировали к силовым структурам, скандируя: "Блюстители порядка поддерживают нас!". Огромная толпа призывала начать 16 июня всеобщую забастовку, многие митингующие обещали выходить на улицы до тех пор, пока не будут проведены честные и справедливые выборы.

Дополнительным стимулом для движения протеста послужило публичное выступление Мусави – первое со дня голосования 12 июня. Политическая система не должна быть предметом чьей-то прихоти, а народ должен иметь последнее слово при определении исхода выборов, заявил политик собравшимся. "Голос народа важнее, чем мой или кого-либо другого", – подчеркнул он.

Кроме того, 15 июня о своей решительной поддержке манифестантов заявил экс-президент и лидер движения реформаторов Ирана, Мохаммад Хатами. "То, что произошло в ходе последних президентских выборов, нанесло удар по доверию общества и вызвало естественную эмоциональную реакцию", – отметил Хатами в своем заявлении, распространенном по факсу.

"Продемонстрированный вами энергичный и живой протест, выраженный мирными методами, является вашим неотъемлемым правом", – заявил Хатами митингующим.

Движение оппозиции, похоже, подпитывается еще и личным мужеством Мусави. Как стало известно из надежного источника, 13 июня с Мусави по телефону или при личной встрече побеседовал специальный представитель аппарата Верховного лидера. Аятолла Хаменеи оказал гигантский нажим на Мусави с тем, чтобы тот признал свое поражение. Если бы Мусави пошел на это, то движение сопротивления, скорее всего, уже пошло бы на убыль. Но Мусави, рискуя собственной свободой, отказался выполнить это требование.

Состоявшийся 15 июня митинг не сопровождался широкомасштабными столкновениями. Это дает основание полагать, что если контролировавшим толпу представителям силовых структур действительно были розданы боевые патроны, они предпочли не стрелять или как-то иначе пытаться разогнать толпу. Сообщается, однако, что в одном случае члены проправительственного ополчения "Басидж" все-таки произвели выстрелы, в результате чего один митингующий погиб и еще несколько получили серьезные ранения. Говорят, что выстрелы, имевшие место неподалеку от площади Свободы, раздались именно со стороны ополчения "Басидж".

Похоже, что демонстрируемый протестующими накал страстей внес коррективы в ход событий: теперь Верховный лидер и Ахмадинеджад начинают выказывать страх, поскольку запугивание и другие уловки, включая блокирование СМИ и службы текстовых сообщений оказались не в состоянии сдержать акцию протеста.

В самые первые дни после голосования аятолла Хаменеи распространил заявления, в которых назвал результаты голосования окончательными и настойчиво советовал недовольным исходом выборов признать поражение. Но уже 15 июня он удивительным образом изменил свою позицию. После встречи с Мусави он объявил, что Совет стражей конституции – невыборный орган, в полномочия которого входит контроль за выборами – изучит результаты голосования. "Совет стражей в десятидневный срок разберется, были ли выборы справедливыми", – приводит информагентство ISNA слова официального представителя Совета стражей Аббасали Кадходаи. Решение Верховного лидера означает, что в Иране могут состояться перевыборы.

В своем выступлении, транслировавшемся по национальному телевидению, Верховный лидер призвал Мусави постараться предотвратить насилие. "Действовать следует с достоинством", – подчеркнул аятолла Хаменеи. С жалобой и требованием провести перевыборы обратился не только Мусави, но и два других кандидата в президенты, потерпевшие поражение на выборах – Мохсен Резаи и Мехди Каруби.

По мнению ряда экспертов в Тегеране, переадресовав решение относительно результатов голосованию Совету стражей, Верховный лидер рассчитывал заставить акцию протеста сбавить обороты. Но непреложный закон авторитарных режимов гласит, что любой шаг к примирению расценивается как признак слабости и тем самым ведет к нарастанию сопротивления.

Отход Верховного лидера от своей прежней позиции поставило Ахмадинеджада в неловкое положение. 15 июня он определенно встревожился создавшейся ситуацией и даже отложил свою поездку в Екатеринбург на саммит Шанхайской организации сотрудничества. Предполагаемый президент отметил, что примет участие во втором дне работы ШОС 16 июня. Состоится ли эта поездка Ахмадинеджада или нет и покажет, в каком направлении дует ветер в Иране.

Буквально за день до этого Ахмадинеджад вел себя как неоспоримый и облеченный властью руководитель. На двухсоттысячном митинге по случаю своей победы на выборах, прошедшем 14 июня в Тегеране, он назвал протестующих "грязью", а голосование 12 июня – примером демократии в действии. Он также пригрозил Мусави ответными действиями, если тот будет упорствовать в своем желании оспорить результаты выборов.

То, что уже на следующий день Мусави появился на публике, стало своеобразным сигналом, смысл которого был понятен всем. Его выступление перед многочисленными собравшимися выставило Ахмадинеджада хвастуном, который, возможно, не сумеет привести в жизнь свои угрозы.

Может показаться, что спесь Ахмадинеджада и стала главным фактором нарастания этой "зеленой" революции. Многие жители Ирана были потрясены масштабом фальсификаций на выборах. Представителей предвыборных штабов Мусави, Резаи и Каруби незаконно отстранили от наблюдения за процессом подсчета голосов. На всем протяжении этого процесса данные о голосах в поддержку Ахмадинеджада оставались подозрительно неизменными, колеблясь в районе 66-62 процентов. Результаты подсчета голосов по каждому избирательному участку не оглашались, а информагентство Fars, являющееся рупором Корпуса стражей исламской революции, назвало Ахмадинеджада победителем еще до официального "составления" результатов голосования. Наконец, по имеющимся сообщениям, Каруби набрал чуть больше 300 тысяч голосов, что является совершеннейшим абсурдом, учитывая тот факт, что одна его предвыборная организация насчитывает примерно столько же человек.

Явное игнорирование воли электората, выказанное пропрезидентскими силами, заставило миллионы иранцев – особенно женщин и молодежь – счесть, что у них нет другого выбора, кроме как выступить с протестом. Если пустить все на самотек, то, по твердому убеждению многих, Ахмадинеджад установит тиранию, которая положит конец всяким надеждам на расширение индивидуальных свобод и улучшение экономической ситуации.

К движению сопротивления Ахмадинеджаду и Верховному лидеру примкнула значительная часть политической и религиозной элиты страны. Эти оппозиционные элементы иранской иерархии – особенно Рафсанджани и члены его семьи – теперь опасаются, что их могут арестовать, а их имущество конфисковать, если результаты выборов не будут пересмотрены. Естественно, что подобные настроения привносят дестабилизирующий элемент безрассудства в разворачивающиеся политические события.

Ахмадинеджад однозначно дал понять, что если он выйдет из этого кризиса победителем, он постарается произвести чистку. И чистка эта явно начнется с Рафсанджани – недруга как самого президента, так и Верховного лидера. Вдогонку обвинениям в адрес Рафсанджани, озвученным Ахмадинеджадом в ходе теледебатов 3 июня, проправительственная газета "Иран" уже опубликовала "доказательства причастности к коррупции" одного из сыновей Рафсанджани.

Между тем другая газета сторонников жесткого курса, "Кайхан", напечатала статью с призывом к "третьей революции в Иране" – в духе отстранения от власти шаха в 1979 году и противостояния с США в ходе кризиса с заложниками 1979-1981 гг.

По имеющимся сообщениям, сторонники жесткого курса планировали предоставить после выборов свободу действий ополчению "Басидж" в попытке поддержать революционный настрой и подавить оппонентов режима в духе "красной гвардии" времен культурной революции в Китае середины шестидесятых. Но этот план не был реализован, поскольку пропрезидентские силы были захвачены врасплох масштабом и накалом акций в поддержку Мусави.

Как представляется на данной стадии, Ахмадинеджад, а вместе с ним и Верховный лидер, несколько переусердствовали в своих планах. Они все еще могут реализовать задуманный ими переворот, но для этого им, скорее всего, придется прибегнуть к насилию. По мере нарастания сопротивления возможностей для достижения компромиссного решения становится все меньше и меньше.

Стремясь возродить дух Исламской революции, Ахмадинеджад и аятолла Хаменеи могли в итоге посеять семена ее разрушения. Народ, похоже, решил освободиться от хватки сторонников жесткого курса Ирана.