Склонность президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада к полемическим выпадам и необоснованным обвинениям может в итоге обернуться против него самого. Предвыборные дебаты, в ходе которых Ахмадинеджад позволил себе столь вопиющие замечания, что вызвал порицание со стороны представителей всего политического спектра, пробудили электорат и приковали к предстоящему 12 июня голосованию всеобщее внимание. Явка избирателей может оказаться столь высокой, а внимание к мероприятию столь пристальным, что подтасовать результаты окажется невозможным, что вряд ли понравится действующему президенту.

До дня голосования осталась неделя. На протяжении почти десятилетия избирательный процесс в Иране проходил в обстановке политической апатии. По сути именно низкая явка избирателей способствовала приходу к власти Ахмадинеджада. [Для получения дополнительной информации см. архив рубрики "Взгляд на Евразию"]. Особенно заметным явлением стало неучастие в выборах представителей интеллигенции и среднего класса, разочаровавшихся в администрации экс-президента-реформатора Мохаммада Хатами. [Для получения дополнительной информации см. архив рубрики "Взгляд на Евразию"]. Но сегодня иранцы говорят почти исключительно о выборах. Предвыборная кампания вызывает ажиотажный интерес.

Катализатором всех этих событий стали состоявшиеся 3 июня теледебаты с участием двух главных претендентов на пост президента – Махмуда Ахмадинеджада, выставившего своего кандидатуру на переизбрание, и его соперника из числа умеренных реформаторов Мир-Хосейна Мусави, в прошлом премьер-министра и доверенного лица основателя Исламской Республики Иран, покойного аятоллы Рухоллы Хомейни. За ходом теледебатов следили порядка 60 процентов жителей Ирана, которые стали свидетелями полуторачасового словесного поединка, во время которого участники то обменивались риторическими выпадами, то сходились в боевом противостоянии. Подобного накала страстей в иранской политической жизни не наблюдалось с самых первых дней Исламской революции.

Ахмадинеджад первым бросился в атаку, обвинив своего оппонента в неблаговидном сотрудничестве с бывшими президентами Хатами, Али Акбаром Рафсанджани и другими лицами, коих он обвинял на все лады в коррупции, в лживости и вероломстве. Президент перечислил имена ряда людей, включая представителей высшего духовенства, состояния которых, по его словам, были добыты нечестным путем. Затем он заявил, что располагает доказательствами, свидетельствующими о том, что сыновья экс-президента Рафсанджани также нажили свои состояния нечестным путем, а сам Рафсанджани тайно вступил против него в сговор с неким арабским государством.

На всем протяжении теледебатов Ахмадинеджад вел себя крайне резко и агрессивно. Такого поведения президента на подконтрольных государству телеканалах иранцы до сих пор не видели. Апогеем выступления Ахмадинеджада стал эпизод, когда он вытащил из стопки папок одну и заявил: у него на руках имеются доказательства, что супруга Мусави, интеллигентная женщина и декан университета, получила свои звания обходными незаконными путями.

После вяловатого старта Мусави быстро разогрелся и после нападок Ахмадинеджада на супругу быстро вошел в форму. Парируя наскоки Ахмадинеджада, Мусави нанес противнику сильнейший удар, охарактеризовав того как неуравновешенную личность и обвинив президента в "оппортунизме, нестабильности, правовом произволе и радикализме". Затем Мусави поставил под сомнение патриотизм Ахмадинеджада. Упомянув о неоднократном отрицании последним Холокоста, Мусави отметил, что действующий президент позорит Иран в глазах международной общественности. "Вы покрыли Иран позором. Своими действиями Вы создали обстановку напряженности с другими странами. За эти четыре года стране был нанесен тяжелейший урон", – подчеркнул Мусави. Перечислив ряд незаконных, на взгляд Мусави, мер правительства, кандидат в президенты указал пальцем на Ахмадинеджада и заявил, что тот своими действиями ведет Иран по пути к диктатуре.

Он также назвал поведение Ахмадинеджада греховным. "Мы – мусульмане и верим в Аллаха. Мы не можем обзывать и обвинять людей подобным образом", – заявил Мусави, имея в виду неоднократные и ничем не подкрепленные обвинения в коррупции, озвучиваемые президентом страны.

Дебаты завершились за полночь 3 июня и сразу же изменили обстановку в стране. Тысячи людей вышли из своих домов на улицы столицы и направились – кто пешком, кто на машинах – к центральным перекресткам и другим местам сбора, гудя клаксонами, скандируя разные лозунги и организуя спонтанные не слишком многочисленные митинги, длившиеся до самого раннего утра. Для предотвращения столкновений на улицы города были выведены несколько тысяч сотрудников спецназа и правоохранительных органов в штатском. В ряде городов, таких как священный город Мешхед, ожесточенных столкновений избежать не удалось. По имеющимся сообщениям, в них погиб как минимум один человек – сторонник Мусави из числа студенческой молодежи, которого до смерти забили добровольные помощники властей.

По мнению аналитиков, использование Ахмадинеджадом боевых приемов было призвано выставить Мусави наймитом влиятельной коррумпированной группировки и разжечь страсти, сыграв на классовом расслоении общества. Связав Мусави и Рафсандажни, действующий президент явно надеялся повторить прием, столь успешно зарекомендовавший себя на выборах 2005 года. В ходе той предвыборной кампании Ахмадинеджад сумел очернить своего главного соперника, Рафсанджани, представив выборы битвой между богатыми и бедными, между корыстолюбием и социальной справедливостью.

Признаком того, что все ходы Ахмадинеджада были заранее подготовлены, является следующий факт: накануне дебатов рупор сторонников жесткой линии – информагентство Fars – сообщило, что 3 июня у здания возглавляемого Рафсанджани Совета по целесообразности пройдет студенческий митинг. В последующие после дебатов дни представители ополчения "Басидж", фактически являющегося штабом предвыборной кампании Ахмадинеджада, принялись выкрикивать лозунги: "Мусави – жупел Рафсанджани". А во время пятничной молитвы 5 июня пропрезидентские сторонники раздавали у мечетей листовки, агитирующие против Рафсанджани.

Судя по имеющимся признакам, тактика Ахмадинеджада на этих выборах может ударить по нему самому. По крайней мере, он уже удостоился за нее выговора со стороны одного из своих самых решительных сторонников – Верховного лидера Али Хаменеи. [Для получения дополнительной информации см. архив рубрики "Взгляд на Евразию"]. Выступая на церемонии по случаю 20-летней годовщины смерти аятоллы Хомейни, Верховный лидер дал понять: Ахмадинеджад зарвался.

"Неприятно видеть, как кандидат в президенты, дабы укрепить собственные позиции, поливает всех остальных грязью, – подчеркнул аятолла Хаменеи. – Я не против дебатов, диалога и критики, не они не должны выходить за рамки приличий и благочестия".

Рафсанджани со своей стороны объявил, что намерен привлечь президента к суду за клевету, сообщило 5 июня информагентство Mehr. Этот судебный процесс может произвести раскол в рядах иранского руководства. Возглавляемый Рафсанджани Совет по целесообразности является высшим арбитражным органом страны. Он также выполняет функции консультативного органа при Верховном лидере Ирана, одного из главных покровителей Ахмадинеджада.

4 июня Рафсанджани публично выразил опасение, что пропрезидентские силы намереваются сфальсифицировать выборы, прибегнув к массовому вбросу фальшивых бюллетеней в урны для голосования.

Осуждение агрессивных методов Ахмадинеджада со стороны аятоллы Хаменеи ставит Ахмадинеджада в сложное положение накануне выборов. Приверженец малопочтенных методов ведения предвыборной кампании типа "озлобляй и властвуй", этакий иранский Карл Роув, Ахмадинеджад уже от не отступить может них, иначе может лишиться поддержки беднейших слоев населения, которыми он должен манипулировать, чтобы одержать победу на предстоящих выборах. Однако неповиновение Верховному лидеру чревато своими неприятными последствиями. Кроме того, Ахмадинеджад рискует разбудить спящего исполина – огромный пласт прореформаторски настроенного электората, последние две предвыборные кампании пребывавший в спячке.