Религиозные и политические лидеры Ирана апеллируют к националистическим чувствам в стремлении усилить способность Тегерана противостоять международному давлению в продолжающемся споре вокруг ядерной программы страны.

На праздновании Дня Армии, которое состоялось в Тегеране 18 апреля, в речи президента страны Махмуда Ахмадинежада прозвучали воинственные нотки. Он заявил, что вооруженные силы страны готовы "отрубить руку" любому потенциальному агрессору. В тот же день Международное агентство по атомной энергии МАГАТЭ – международная организация, пытающаяся осуществлять мониторинг ядерной программы Ирана – подтвердило вероятность того, что страна производит оружейное топливо. Масштаб деятельности Ирана по обогащению урана на сегодняшний момент намного превосходит все заявления иранских властей, считают чиновники МАГАТЭ.

Это открытие вполне может спровоцировать новые международные шаги с целью заставить Иран свернуть работы по ядерной программе и даже отказаться от нее. Иранские чиновники настаивают, что ядерные разработки Ирана преследуют исключительно гражданские цели, но лидеры США и ЕС убеждены, что Тегеран стремится получить ядерное оружие.

На этом фоне высшее руководство Ирана производит корректировку своей доктрины с целью усилить власть внутри страны. Ясный сигнал сдвига в этом направлении прозвучал 21 марта, в иранский Новый год, когда верховный лидер страны Аятолла Али Хаменеи обратился к народу с беспрецедентным выступлением. Как представляется, в нем он стремился заручиться поддержкой со стороны националистов секуляристского толка, а также представителей различных меньшинств.

Традиционно новогоднее обращение аятоллы Хаменеи не содержит громких политических заявлений. Напротив, верховный лидер обычно использовал это обращение для пропаганды идей набожности и смирения. Но в этом году все было не так. В его речи никто не услышал привычных слов о ценности традиционного уклада жизни. Аятолла Хаменеи обрушился с критикой на иностранные державы, грозя возмездием странам, пытающимся помешать осуществлению планов Ирана. Затем он призвал нацию сплотиться и дать отпор тем, кто хочет заставить Иран отказаться от его нынешней ядерной программы.

"Этот год станет годом "национального единства" и "исламской солидарности", что означает единство и гармонию всех членов нашего общества, включая различные этнические и религиозные группы, а также разнообразные национальные фракции", - отметил аятолла Хаменеи. Далее он призвал крепить "солидарность всех мусульман, братские взаимоотношения и единодушие среди всех представителей исламской нации, в том числе последователей различных школ исламской мысли".

Это обращение, которому внимали миллионы иранцев, стало первым случаем со времен Исламской революции 1979 года, когда высокопоставленный представитель духовенства благоприятно отозвался о Мохаммеде Моссадыке – националистическом иранском лидере, который национализировал нефтяную промышленность и был вынужден уйти с поста в результате организованного США переворота в 1953 году. В своем выступлении аятолла Хаменеи дважды назвал бывшего националистического премьер-министра страны "доктором Моссадыком" – что является явным признаком уважения.

В период исламской республики иранские духовные лидеры крайне осторожно относились к историческому наследию Моссадыка, некоторые даже поносили его. Такое настороженное отношение, похоже, было вызвано опасением, что наследие Моссадыка может представлять угрозу для целей и идеалов исламской революции. И хотя для многих иранцев он остается популярной фигурой, исламское руководство страны никогда не предпринимало шагов по увековечиванию его памяти. До сего дня его именем не названа ни одна улица, ни одна площадь.

В вдруг, после речи аятоллы Хаменеи, слова "национальное единство" перестали сходить с языка представителей политической элиты. Тысячи разноцветных транспарантов и плакатов, призывающие к "национальному единству" и "исламской солидарности", моментально разошлись по стране. Подконтрольные государству СМИ выделили значительное количество эфирных часов на освещение темы национального единства.

Одновременно с этим, государственное телевидение выпустило в эфир программы, восславляющие древнюю персидскую империю, а также рассказывающие о великих национально-освободительных восстаниях прошлого. До новогоднего обращения верховного лидера страны такие программы на иранском телевидении были редкостью.

В рамках кампании на телевидении, проправительственные комментаторы осудили недавно вышедший в Голливуде художественный фильм "300 спартанцев" кинокомпании "Уорнер Бразерс". Фильм представляет собой вымышленный рассказ о битве при Фермопилах в 480 году до н.э., в ходе которой спартанские воины в течение нескольких дней сдерживали атаки персов, что дало возможность греческим союзникам Спарты перегруппировать силы и отразить персидское нашествие. Иранские комментаторы выразили недовольство фильмом, сочтя его клеветой на персидских предков иранцев.

Кампания руководства Ирана за национальное единство пока не принесла ощутимых результатов, так как пока не наблюдается заметного роста поддержки в адрес правительства. Пожалуй, кампания разочаровала некоторых иранцев, особенно тех из них, кто надеялся, что укрепление национального единства будет сопровождаться определенными шагами по пути политической либерализации. Недавно власти проинформировали "Дом партий" – полуофициальный форум представителей политических партий – что правительство не намерено ослаблять контроль над политической жизнью страны.

Некоторые тегеранские аналитики полагают, что руководство страны пожелает пойти на серьезные уступки только в том случае, если международное сообщество сумеет реально усилить давление на Тегеран. На данный момент вся полнота власти по-прежнему находится в руках правительства, и чиновники не видят нужды в уступках, считают некоторые эксперты.

Любые попытки приоткрыть политическую систему могут спровоцировать ожесточенное сопротивление со стороны исламских традиционалистов, добавляют наблюдатели. Существование такой возможности подтверждает полемика вокруг предстоящей кампании в отношении женщин, нарушающих исламский этикет одежды. Как ожидают, эта кампания, которая превратилась почти что в ежегодный ритуал, начнется 21 апреля – в первый день второго месяца по персидскому календарю.

Во время этой кампании служители правопорядка патрулируют города и населенные пункты по всей стране, делая устные предупреждения, накладывая штрафы, а иногда и производя аресты женщин, не соблюдающих традиционную форму одежды в общественных местах.

В этом году многие молодые женщины в городских центрах, особенно в Тегеране, попытались радикально изменить "дресс-код". Некоторые вместо традиционных хиджабов покрывали головы крошечными полосками ткани и носили брюки, доходящие лишь до колен. Уже несколько месяцев крайне правые шумно требовали проведения операции против подобного поведения, и правительство несколько раз объявило, что соответствующая кампания начнется 21 апреля.

Удивительным для ряда тегеранских наблюдателей стал факт закулисной борьбы среди представителей власти по поводу того, как будет проводиться эта кампания. Изначально власти, похоже, готовились отстранить от участия в операции наиболее радикальные исламистские элементы, в частности представителей подразделений исламской милиции "Басидж". "Басидж" является провоенной группировкой, подчиняющейся непосредственно религиозным лидерам. Вместе с Революционной гвардией, подразделения "Басидж" традиционно следили за соблюдением исламских норм и традиций.

16 апреля генерал Махмод Саларкия, высокопоставленный офицер главного правоохранительного агентства NAJA, объявил, что представители подразделений "Басидж" не будут задействованы в операции "дресс-код". Многие наблюдатели связали заявление Саларкия с новогодним обращением аятоллы Хаменеи.

Однако уже на следующий день другой чиновник NAJA, генерал Ахмад Рузбаае, возглавляющий отдел нравов в этом агентстве, опроверг заявление своего коллеги, заявив, что в этом году представители подразделений "Басидж" будут уполномочены "бороться с нарушителями формы одежды". Такой внезапный поворот на 180 градусов может быть связан с мощным давлением сторонников жесткой линии и консерваторов, имевшим место после первого заявления.