Недавнее заявление главкома ВВС России о том, что при необходимости российские военные самолеты уничтожат любую американскую систему противоракетной обороны, размещенную на Кавказе, лишь показывает, сколь разрушительным стал вопрос о ПРО для российских отношений с Соединенными Штатами и их союзниками.

Предупреждение генерала Владимира Михайлова последовало за заявлением, сделанным 1 марта главой американского Агентства по ПРО генерал-лейтенантом ВВС США Генри Оберингом, который отметил, что радиолокационная станция на Южном Кавказе может оказаться "полезной, но не необходимой". Правительства Армении, Азербайджана и Грузии как один заявили об отсутствии у них планов по размещению подобного рода объекта.

Несмотря на подобные отрицания, признаков ослабевания российской враждебности по отношению к региональной и европейской системам ПРО пока не наблюдается. Источники в Пентагоне дали понять, что они планируют прозондировать позицию России по данному вопросу в ходе предстоящей консультативной встречи руководителей оборонных ведомств, которая должна состояться 9 марта в Вашингтоне.

В настоящее время страны-участницы Организации Североатлантического договора (НАТО) заняты в трех разных инициативах по созданию системы противоракетной обороны. Первая из таких инициатив, так называемая эшелонированная система противоракетной обороны (Active Layered Theatre Ballistic Missile Defense), призвана защитить вооруженные силы и объекты НАТО в любой точке их дислокации от баллистических ракет ближней и средней дальности. Правительства стран НАТО также изучают вопрос о создании системы ПРО для защиты территорий и населенных пунктов европейских стран-членов НАТО от ракет дальнего радиуса действия. Как показывает технико-экономическое обоснование 2006 года, такой щит может оградить от ракет, запущенных из Ирана, Сирии и Северной Кореи.

И, наконец, Соединенные Штаты реализуют двусторонние инициативы с отдельными странами-членами НАТО – в настоящее время с Польшей и Чешской Республикой – по размещению 10 американских ракет-перехватчиков, а также вспомогательных объектов, таких как радиолокационные станции, для отражения ракет дальнего действия с территории США. Эти системы также могут помочь защитить американских союзников. Российские политические и военные руководители особенно резко возражают против этой последней категории американской системы ПРО.

В обсуждениях с EurasiaNet и других комментариях, американские чиновники склонны приписывать сопротивление России ряду факторов.

Некоторые полагают, что определенная часть русских искренне, хоть и ошибочно, ощущает угрозу в связи с размещением иностранных систем ПРО вблизи своей территории. Однако в последние недели американские чиновники все больше укрепляются в мысли, что русские осознают тот факт, что размещение столь малого количества ракет-перехватчиков вблизи границ России не может представлять сколько-нибудь ощутимой угрозы для ее внушительного арсенала межконтинентальных баллистических ракет. По словам Государственного секретаря США Кондолизы Райс, только за один прошедший год высокопоставленные российские и американские должностные лица десять раз обсуждали вопрос о ПРО. Помощник Государственного секретаря Дэниел Фрид и другие американские чиновники также утверждают, что при личных встречах их российские собеседники оказываются настроенными гораздо менее критично в отношении американских инициатив в области ПРО, чем это можно предположить исходя из их публичных выступлений.

Эти соображения заставили американских чиновников придать значение другим причинам, стоящим за возражениями России против размещения радиолокационной станции системы ПРО.

Второе объяснение, выдвигаемое рядом американских и натовских руководителей, заключается в том, что Москва сосредоточила внимание на вопросе о ПРО как наиболее осязаемом показателе, насколько сильно расширение альянса может отразиться на бывшей сфере влияния самой России. Громогласные возражения русских против планов НАТО предоставить членство в этой организации Грузии и другим бывшим республикам СССР рассматриваются как притязания Москвы на особые привилегии в области безопасности на пространстве бывшего СССР.

Некоторые аналитики опасаются, что угрожая серьезным кризисом в отношениях между Востоком и Западом, Кремль, возможно, надеется воспользоваться различиями во взглядах стран-членов НАТО на проблемы безопасности, чтобы сорвать дальнейшее расширение альянса на восток.

В третьих, некоторые американские и натовские аналитики рассматривают конфронтационную позицию России как попытку выторговать для себя возможность более активно влиять на европейскую систему ПРО. Генерал ВВС России Михайлов утверждает, что в процессе создания любой подобной многосторонней системы необходимо руководствоваться принципом равного участия, при котором Россия была бы активно задействована на каждом этапе ее создания и функционирования и имела бы на деле тот же статус, что Соединенные Штаты и их союзники.

Хотя правительства стран НАТО подчеркивают свою заинтересованность в сотрудничестве с Россией в области противоракетной обороны, в том числе в рамках Совета Россия-НАТО, они отказываются предоставить Москве право вето в отношении системы противоракетной обороны, которую страны НАТО создадут для защиты своей безопасности.

И, наконец, американские и натовские чиновники подозревают, что российское руководство рассматривает вопрос о системе противоракетной обороны как возможное оправдание для выхода из Договора о ракетах средней и меньшей дальности, Договора об обычных вооруженных силах в Европе и остальных ключевых документов евразийской системы контроля над вооружениями.

На протяжении ряда лет российские руководители, отвечающие за национальную безопасность, выражали неудовольствие в связи с ограничениями, накладываемыми Договором о ракетах средней и меньшей дальности на арсенал ракет среднего радиуса действия их страны. Договор запрещает России и США разработку, производство и размещение баллистических и крылатых ракет наземного базирования радиусом действия от 500 до 5500 км.

Представители российского правительства также критиковали страны НАТО за отказ ратифицировать новую редакцию Договора об обычных вооруженных силах в Европе, предусматривающую смягчение ряда ограничений на развертывание российских военных сил и средств, пока Россия не завершит вывод своих вооруженных сил с территорий Грузии и спорного региона Молдовы, Приднестровья. Российское руководство настаивает на необходимости размещения своих войск в определенных пророссийских сепаратистских регионах на территории бывших советских республик в целях обеспечения выполнения договоров о прекращении огня и предотвращения захвата террористами и другими преступными элементами складов вооружений советского производства. Они также утверждают, что должны сохранить значительную концентрацию войск на северном Кавказе для отражения исламистской террористической угрозы в отношении южных территорий России.

Использование полемики вокруг ПРО в качестве предлога для выхода изо всех этих договоров позволит России значительным образом укрепить свой военный потенциал в Евразии. Например, российские военные, не сдерживаемые больше ограничениями Договора об обычных вооруженных силах в Европе, смогут сконцентрировать свои обычные вооруженные силы на северном Кавказе, а также разместить баллистические ракеты средней дальности, которые можно использовать для быстрых высокоточных ударов по террористам и другим целям на территории Евразии.

Американские и натовские руководители дали ясно понять, что они по-прежнему выступают за эти договоры. Кроме того, сами российские аналитики также указывают, что несмотря на оживление в экономике, их страна сейчас не в состоянии вступать в серьезное противоборство по вопросам безопасности с правительствами западных стран, и без того встревоженными ужесточением авторитарного курса администрации президента Владимира Путина и ее энергетической политикой в отношении других евразийских государств.