После продолжительного обдумывания и взвешивания сложившейся ситуации Барак Обама наконец приготовился обнародовать стратегический план в отношении Афганистана в ходе своего выступления в Военной академии США в Вест-Пойнте.

Широко ожидалось, что Обама даст добро на отправку в Афганистан дополнительного контингента в количестве 30 тыс. военнослужащих. Главный вопрос на повестке дня накануне выступления президента звучал следующим образом: насколько высокую планку установит глава государства на случай успеха и какие критерии определят стратегию завершения операции? В общем и целом, вышеупомянутый план призван обеспечить американским и натовским силам возможность перехватить инициативу и одержать победу в борьбе с исламскими боевиками.

Никто в Вашингтоне не может обвинить администрацию Барака Обамы в излишней поспешности. За прошедшие месяцы чиновники Белого Дома провели консультации с широким кругом экспертов и представителей генералитета, и лишь после этого определились с численностью направляемого в страну дополнительного воинского контингента. Но данный факт не помешал аналитикам и стратегам выражать обеспокоенность по поводу будущего, причем еще до оглашения администрацией подробностей своего плана действий.

В частности, некоторые задаются вопросом, будет ли достаточно 30 тыс. человек для осуществления поставленной задачи, особенно учитывая тот факт, что командующий вооруженными силами в Афганистане генерал Стенли МакКристал (Stanley McChrystal) запрашивал 40 тысяч.

Другие ставят под сомнение посыл, лежащий в основе подхода Барака Обмамы к внешней политике. Так, например, в начале ноября "Вашингтон Пост" напечатала аналитическую статью, в которой утверждалось, что в своем подходе к внешней политике президент опирается на принципы все той же агитационной работы, которой он занимался в свою бытность организатором-агитатором по работе с группами населения ("community organizer") в Чикаго. Такая стратегия предполагает, что стороны объединяет общность интересов и совместная работа пойдет на благо всем и каждому.

В Афганистане, пишет автор статьи в "Вашингтон Пост", усилия администрации Обамы "по оздоровлению отношений, игнорировавшихся предыдущей администрацией, практически не принесли ощутимых результатов на полях сражений".

По мнению некоторых аналитиков, подобная характеристика в применении к Афганистану совершенно ни к месту. Одним из таких экспертов является профессор государства и политики Университета Джорджа Мейсона Марк Кац (Mark Katz).

"Подобный подход никак не характеризует политику Обамы в отношении Афганистана на данном этапе, – отмечает он. – Чтобы эта аналогия была верна, президент должен предпринимать попытки по ведению переговоров с талибами, заверив их в возможности построения добрых отношений с Соединенными Штатами в случае прекращения всяких контактов с "Аль-Каидой"".

"Судя по некоторым признакам, прошлой весной администрация Барака Обамы подумывала о чем-то подобном, – продолжает профессор. – Но талибы не пошли здесь навстречу. Конечно, если бы движение "Талибан" просигнализировало о своем желании вступить в переговоры, администрация Обамы вполне могла отреагировать на это положительно".

В статье "Вашингтон Пост" также утверждалось, что агитационный подход не работает и когда дело касается иранского ядерного вопроса. Что касается данной политической дилеммы, то, на взгляд профессора Каца, такой ярлык в отношении проводимого Бараком Обамой курса действительно можно применить.

В своей лекции в Университете Нью-Йорка 18 ноября Марк Кац остановился на проблеме треугольника США-Россия-Иран и действиях администрации Обамы в этом направлении. Главной проблемой, по его словам, является то, что Иран и Россия больше выигрывают от разногласий с Соединенными Штатами, чем от общности интересов с ними. "Легитимность и популярность [российского и иранского руководства] во многом зависит от успешного разжигания ими негативных националистических настроений по отношению к Америке и странам Запада", – говорит он.

За прошедший год между США и Россией был достигнут ряд важных договоренностей, но, по мнению профессора Каца, уровень взаимодействия на самом деле здесь не слишком высок. Так, например, этой осенью Вашингтон и Москва публично договорились способствовать сокращению ядерных возможностей Ирана. 1 октября под эгидой ООН было заключено предварительное соглашение, в рамках которого Иран обязался направить большую часть своего урана для переработки в ядерное топливо в Россию и Францию. Но уже к середине ноября иранские власти пошли на попятный и отказались от этого своего обязательства.

26 ноября глава Международного агентства по атомной энергии Мохаммед эль-Барадей, завершающий свой срок пребывания на этом посту, высказался о перспективах достижения договоренности особенно пессимистично. "По сути, мы зашли в тупик", – сказал он, имея в виду переговоры по ядерному вопросу.

По мнению профессора Каца, готовность России заняться обогащением урана для Ирана является не проявлением единодушия с Соединенными Штатами, а способом для России поживиться на данном процессе. Москва озабочена перспективой превращения Ирана в ядерную державу, правда, не настолько сильно, как Вашингтон. Когда придет время задуматься о санкциях, Москва, скорее всего, на них не согласится. А если и согласится, то санкции будут не настолько жесткими, чтобы серьезно навредить отношениям Кремля с Ираном.

Москва опасается, что сближение между Ираном и США может самым негативным образом сказаться на особых взаимоотношениях Москвы с этой страной, считает профессор. У Ирана же всякий интерес к сближению с Вашингтоном отбили летние акции протеста против результатов выборов.

Именно страх перед демократической революцией заставит в конечном итоге Москву и Тегеран отклонить любые дружеские инициативы со стороны США. По этой же причине никакой агитационно-пропагандистский подход к внешней политике работать не будет, полагает Марк Кац.

Что же касается превращения Ирана в ядерную державу, профессор считает это событие неизбежным – но не апокалиптическим. "Этой технологии уже свыше 60 лет, – говорит он. – Полагаю, что в какой-то момент Иран станет ядерной державой. Но это не означает конца света…Советский Союз располагал ядерным оружием – и что произошло? Он развалился".