"Реинтеграция" и "примирение" – вот два ключевых слова, определяющих сегодня усилия по стабилизации ситуации в Афганистане. Но для разных участников процесса эти слова означают разные вещи.

"Реинтеграция" предполагает, что рядовые талибы сложат оружие в обмен на гарантии безопасности, неприкосновенности и трудоустройства. В ее основе лежит представление, что недовольство талибов во многом продиктовано не идеологическими или теологическими факторами, а экономическими соображениями, то бишь бедностью. По словам президентского советника и зампредседателя комиссии по разоружению и реинтеграции Афганистана Мохаммада Массума Станакзая (Mohammed Masoom Stanakzai), процесс реинтеграции призван решать триединую задачу: гарантировать безопасность тем элементам из числа талибов, которые сложили оружие; предоставить им средства к существованию; и обеспечить, чтобы они больше не вернулись в ряды мятежников.

"Примирение" же относится к планам ведения переговоров с лидерами мятежников – иначе элементами, движимыми идеологическими мотивами – с целью достижения политического урегулирования, могущего положить конец вооруженным действиям.

Как заявил 1 февраля недавно назначенный на пост министра иностранных дел Афганистана экс-советник по национальной безопасности Залмай Расул (Zalmay Rasool), впервые за все время международное сообщество поддержало планы Кабула, включающие в себя оба компонента – политическое примирение и реинтеграцию.

Однако на взгляд ряда обозревателей, Расул несколько поторопился с этой своей оценкой. Концепция реинтеграции пользуется широкой международной поддержкой, это верно, чего нельзя сказать об инициативе президента Хамида Карзая по примирению, которую он обрисовал в своем выступлении на январской международной конференции в Лондоне.

Несмотря на общее понимание необходимости достижения на определенном этапе той или иной формы политического примирения, по многим аспектам процесса поиска политического урегулирования консенсуса пока не наблюдается. Как отметил на мюнхенской конференции по безопасности 7 февраля спецпредставитель администрации Барака Обамы по Афганистану и Пакистану Ричард Холбрук (Richard Holbrooke), Соединенные Штаты сейчас не станут напрямую разговаривать с представителями движения "Талибан". Но он не стал и отвергать действий афганского правительства по установлению контактов с военными лидерами, не связанными с террористической организацией "Аль-Каида".

Западные лидеры неоднократно заявляли о необходимости процесса примирения "под руководством Афганистана". Но их призывы скрывали за собой неспособность достичь соглашения по основным параметрам этого процесса. На протяжении нескольких лет Карзай обращался ко всем мятежникам и их лидерам, призывая их "вернуться домой", особенно взывая к мулле Мохаммаду Омару. Однако руководитель "Талибана" по-прежнему не входит для Соединенных Штатов в число потенциальных партнеров по переговорам.

Расхождение во взглядах между правительствами США и Афганистана отчетливо проявилось на лондонской конференции. Там Карзай представил свой план учреждения Национального совета по миру, примирению и реинтеграции. Западные же лидеры пообещали выделить 140 млн. долларов афганскому Целевому фонду мира и реинтеграции, который явно не предусматривает инициатив по достижению примирения.

Но даже инициатива по реинтеграции не отличается стройностью концепции. Так, например, Соединенные Штаты настаивают на формировании собственного параллельного фонда по реинтеграции движения "Талибан", направляемого министерством обороны США через американское командование в Афганистане. Эта программа, получившее название Чрезвычайный фонд командования США, способен осложнить Афганистану усилия по реинтеграции, в частности, путем дублирования действий.

На созванной 1 февраля пресс-конференции Залмай Расул постарался принизить значение тактических расхождений между афганским правительством и международным сообществом. По его словам, мирный процесс может развиваться в два этапа: сначала реализуется активная фаза реинтеграции, на смену которой на втором этапе приходит процесс ведения переговоров с руководством "Талибана", который может осуществляться неспешно, в тесном общении с международным сообществом.

Центральным элементом плана Карзая по примирению является созыв мирной джирги – большого совета племен. Однако эта идея имеет тот недостаток, что предполагает наличие в движении "Талибан" хорошо развитой иерархической системы командования и управления. Ученые и политологи сомневаются, что "Талибан" является до такой степени единым целым. Это широкое движение, объединяющее вооруженные группировки с кардинально различными задачами, считают они. Децентрализованный характер руководства талибов осложняет задачу взаимодействия с этим движением, так как любым представителям, участвующим в обсуждениях, будет трудно утверждать, что они говорят от имени всех мятежных элементов.

Помимо вопроса о взаимодействии с талибами, афганскому правительству предстоит решить ряд немаловажных структурных задач, прежде чем процесс стабилизации начнет приносить какие-то плоды. Одним из серьезных вопросов, которые должно прояснить афганское руководство, является вопрос о том, какие ценности будет олицетворять собой послевоенное афганское государство.

В частности, активисты движения в защиту прав женщин обеспокоены возможными последствиями шагов по примирению. Многие полагают, что администрация захочет урезать права женщин, чтобы задобрить ультратрадиционалистов из числа руководителей "Талибана". Дабы развеять эти опасения, любое обсуждение вопроса о потенциальных партнерах афганского правительства по переговорам должно сопровождаться дискуссией о том, какое правительство может быть сформировано в результате данных конкретных шагов по примирению.