Да будет великой наша слава: Путешествия средь непокорных народов Кавказа
Оливер Баллоу
Изд-во: Basic Books
528 стр.

Кавказ: Введение
Томас де Ваал
Изд-во: Oxford University Press
272 стр.

"Если вы думаете, что понимаете, что происходит, просто подождите минуту" – вот основополагающее правило для желающих познать Кавказ. Затем сядьте и почитайте книги Томаса де Ваала (Thomas de Waal) и Оливера Баллоу (Oliver Bullough), недавно выпущенные в свет, которые ближе познакомят вас с этим самым беспокойным и непредсказуемым уголком мира.

Эксперт по Чечне и Нагорному Карабаху, до своего прихода в Фонд Карнеги Томас де Ваал работал в лондонском Институте по освещению войны и мира IWPR. (Говорят, его взяли на работу, чтобы он разбередил спокойную гладь кавказских исследований Вашингтона, пополнив их новыми идеями). Книга "Кавказ: Введение" является прекрасным источником для журналистов, дипломатов и всех тех, кому нужно оперативно обогатиться соответствующими знаниями. Книга компактная, но при этом исчерпывающая, с картами и цветными вставками на странице, рассказывающими обо всем: от грузинского вина до "советской Флориды" (как некогда называли Абхазию).

Закавказье обычно представляется нам в виде отдельных образований: Грузии с ее жителями, грузинами, Армения с армянами и т.д. Но реальность на деле гораздо запутанней: историк Рональд Сани (Ronald Suny) обращает внимание на тот факт, что до XX века доминирующей городской культурой в Грузии (особенно в ее столице) была армянская. Де Ваал развивает эту идею: в более ранний период, пишет он, на протяжении почти 500 лет Тбилиси по сути являлся арабским центром. А в XVIII веке сегодняшняя Армения была населена главным образом "татарами" и курдами. Между тем, отмечает де Ваал, "персы на тысячу лет колонизировали большую часть Кавказа, намного дольше, чем это делали русские". (Причем персидский фактор еще проявит себя на Кавказе, когда наладятся отношения между США и Ираном, прогнозирует де Ваал).

Де Ваал рассказывает о центробежных и центростремительных силах, стоящих за процессом, который аналитик Пол Гобл (Paul Goble) называет "сортировкой народов" Кавказа. Подобное перемешивание действительно имело место в течение довольно продолжительного периода времени, причем не только в отношении населения, но и в отношении языков, алфавита, религий и культурной принадлежности (что, пожалуй, немного объясняет, почему на библиотечных полках книги о Грузии и Азербайджане стоят рядом с книгами о России и Украине, тогда как тома об Армении оказываются в ближневосточном разделе).

С завидной ясностью и четкостью де Ваал проводит нас через непростые 1918-1921 годы – период, полный войн, массовых убийств, революций, актов геноцида, оккупаций, погромов, шпионажа и передела границ. Другие главы посвящены бурным политическим событиям после 1991 года.

Ближе к концу книги читатель не без оснований может задаться вопросом, что же такое понятие "территориальная целостность" и другие подобные принципы международного права в приложении к такому месту как Кавказ, где все перевернулось буквально вверх дном. Вряд ли представляется удивительным, что Грузия, Армения и Азербайжан страдают сегодня от недостатка, по дипломатичному выражению де Ваала, "комплексного мышления". И все же автор призывает эти страны предпринять усилия с тем, чтобы как-то поладить друг с другом и остаться единым регионом – возможно, при посредничестве со стороны ЕС. Де Ваал не испытывает оптимизма относительно того, что на Кавказе лев возляжет рядом с ягненком, но надеется на лучшее и считает это достойной задачей.

Оливер Баллоу заменил Томаса де Ваала на журналистском поприще в Институте освещения войны и мира. Многие годы он освещает события, происходящие на территории бывшего СССР, где попал под очарование российского "дикого юга". Книга "Да будет великой наша слава" представляет собой увлекательное чтиво о России и территории, лежащей к северу от Главного хребта Большого Кавказа. Сплетая ткань из репортажа и истории, Баллоу уделяет особое внимание истории черкесов и других северокавказских народов (включая абхазов), издавна обходившейся стороной.

Он также рассказывает о хабзе – кавказских традициях этикета, понятиях о чести и нравах общества – в том числе в их нынешних проявлениях. Баллоу объясняет, что кодекс хабзе формировался в культуре, не знавшей "правительств, организованной религии и денежной экономики", где невозможно было найти пристанище в отсутствие строгих правил гостеприимства, а путешественников, оставшихся в ночи без крыши над головой, могли ограбить и даже того хуже.

На всем протяжении повествования Баллоу использует сильный литературный прием: сначала он поражает читателя описанием, скажем, недавнего теракта террориста-смертника или массового убийства – а затем переносит нас обратно во времени, чтобы изучить истоки этого явления. И каждый раз его метод срабатывает: прочтя очередную главу, читателю так и хочется вскочить и закричать: "Эту трагедию, этот ужас нужно немедленно прекратить!". И лишь потом осознаешь, что то, о чем только что вел речь Баллоу, произошло сотню или более лет тому назад.

Или меньше:

"Во время Второй мировой войны несколько селений балкар, одного из тюркских горных народов, были стерты с лица земли, якобы немецкими войсками, прошедшими по Черекскому ущелью, что в Кабардино-Балкарии. Советские военные, пишет Баллоу, провели расследование и пришли к парадоксальному заключению: оказывается, жители селений были убиты немецкими солдатами после того, как вступили с ними в предательское сотрудничество!", – пишет Баллоу.

"По данным НКВД, арестовано уже 845 из 40909 тысяч балкар, проживающих в пяти ущельях, но в горах еще прячется множество "бандитов", которым оказывают помощь их родственники…"

Официальный отчет в итоге оказался полным вздором. Лишь по прошествии многих лет стало известно, что же произошло на самом деле. "Немецкие" каратели жителей Черекского ущелья оказались советской конницей, которая по приказу НКВД ликвидировала балкарских "бандитов". В ходе выполнения задания войска начали крушить все подряд. Но кто действительно был виноват в случившемся, было уже неважно: у Сталина в отношении балкар были свои планы.

"Перечень вероломных предательств, преступлений, насилия и… открытого неповиновения требовал серьезного наказания, и авторы доклада нашли его. "В результате вышеизложенного считаем необходимым поднять вопрос о депортации балкар…." – говорится в документе. "Балкары должны заплатить за то, что защищали свои дома от убийств, совершаемых солдатами, получившими приказ защищать их. Приближалась депортация [1944 года]".

То есть приближалась депортация всех оставшихся представителей балкарского народа: около 38 тысяч душ были выселены в Казахстан, Сибирь и другие районы страны.

Парадоксально, но в 1990 году один из людей, переживших те кровавые события в Черекском ущелье, очень похожий на Сталина, появился в одном советском фильме – в роли Сталина на смертном одре. Парадоксально и то, что до сего дня, несмотря на реабилитацию балкар, многие русские (и немало представителей кавказских народов) по-прежнему считают, что в годы Второй мировой войны балкары сотрудничали с немцами.

"Кавказ" и "Да будет великой наша слава" – весьма своевременные книги, учитывая такое обстоятельство, как проведение сочинских Зимних Олимпийских игр 2014 года на кавказской земле – в месте, где некогда разыгрывалась борьба между русскими и черкесами, и неподалеку от мест, откуда сотни тысяч кавказских народов отплыли в Оттоманскую империю, будучи выдворенные с земель своих предков. Многие по пути погибли. (Сравнивая эту историю с ситуацией коренных жителей Америки XIX столетия, можно себе представить международную реакцию, если бы американское правительство решило сегодня возвести Олимпийскую деревню, скажем, в Литтл-Бигхорн или Вундед Ни).

Возможно, после грузино-российского конфликта 2008 года сложно будет сказать, что Грузия вообще должна что-нибудь своему северному соседу. Однако Баллоу напоминает, что в XIX веке грузины получали качественное образование в российских учебных заведениях и знакомились с новыми течениями философской и политической мысли. Верно и то, что первое знакомство большинства жителей Запада с Кавказом происходит сегодня через призму сочинений Пушкина, Лермонтова и Толстого. И российское общество XIX века, пишет Баллоу, зачитывалась полными событий и романтических приключений романами отважного декабриста Александра Бестужева-Марлинского, романтически описывавшего жизнь на Кавказе с ее романами с кавказскими женщинами и гибелью на поле брани (причем сам автор преуспел и в том, и в другом). Хотя независимые государства Закавказья сегодня и настаивают, вполне оправданно, что живут в другие времена, романтические истории по-прежнему остаются притягательной силой этого региона.

Не меньше были очарованы горцами и британцы, уступая в этом, пожалуй, лишь русским. Читатели де Вааля и Баллоу найдут в их книгах выдержки из Джона Бадделея (John Baddeley) (автора таких раннеклассических произведений, как "Суровые склоны Кавказа" и "Покорение Россией Кавказа"), не говоря уже об экзотических выдержках из российского путеводителя 1913 года, романа о путешествиях немецкого барона Августа фон Гакстгаузена (August von Haxthausen) и многое, многое другое.

Немало удивительного, как и ужасного, описано в этих книгах, но авторы никогда не увлекаются тем, что Томас Гольц (Thomas Goltz) (еще один страстный исследователь Кавказа) называет "громким репортажем", освещением жестокостей ради самих жестокостей. Напротив, их произведения представляют собой вдумчивое повествование о красивом, но саморазрушительном регионе – где Томас де Ваал и Оливер Баллоу сами встречались лицом к лицу с опасностью, теряли друзей и коллег. Короче говоря, регионе, который оказал немалое влияние на их жизнь. Эти книги, несомненно, вдохновят читателей на то, чтобы побольше узнать о Кавказе – и, возможно, даже отправиться туда лично.