Два последних теракта и дерзкий побег из тюрьмы на территории Таджикистана заострили внимание на ситуации с силовыми структурами этого центральноазиатского государства. По мнению ряда экспертов, подобный всплеск насилия может являться показателем неэффективности кадровой политики властей.

В результате взрыва на территории районного отделения внутренних дел 3 сентября в городе Худжанд на севере страны погибли по меньшей мере 2 сотрудника правоохранительных органов, 25 милиционеров получили ранения. Три дня спустя, 5 сентября, взрыв сотряс ночной клуб в Душанбе, в результате которого, по сообщениям местных СМИ, было ранено семь человек. Эти инциденты последовали почти сразу же за побегом из тюрьмы группы из 25 человек, в которую входили боевики и лидеры оппозиции, приговоренные в августе к длительным срокам лишения свободы по обвинению в подготовке государственного переворота.

Таджикские власти тут же поспешили приписать все три инцидента деятельности исламских радикалистов. Эксперты же по этой обедневшей, опустошенной войной стране не исключают возможности причастности к этим событиям боевиков, но высказывают и другие версии, включая и то, что теракт с применением автомобиля в Худжанде был связан с финансовыми разборками соперничающих группировок и кланов. По мнению других аналитиков, данные инциденты – в особенности побег из тюрьмы – могут быть связаны со склонностью президента Имомали Рахмона исходить при решении кадровых вопросов из соображений лояльности того или иного человека, а не его профессионализма. В правоохранительных органах и силовых структурах республики полным-полно людей, не имеющих необходимого опыта работы, добавляют они.

В статье, опубликованной 2 сентября, информагентство "Азия-Плюс" подвергло критике тенденцию президента Рахмона назначать на руководящие должности людей из своей родной Кулябской области. Система государственного управления давно перестала функционировать должным образом [… и] не может защитить даже собственные интересы, говорилось в публикации.

Рахмон отреагировал на побег из тюрьмы очередной кадровой перестановкой в силовом ведомстве, явившейся, возможно, признаком того, что Рахмон осознал слабость такого своего подхода. Правда, он произнес также ряд больших речей, в которых предупреждал об усилении исламского влияния в стране, приравняв это влияние к терроризму.

Таджикистан связывают с Афганистаном культурные узы и участок слабозащищенной границы протяженностью почти в 1350 км, так что исламский радикализм действаительно представляет собой "определенную угрозу", говорит руководитель душанбинского информационно-аналитического центра "Шарк" Музаффар Олимов. Но "власти, конечно же, преувеличивают ее, дабы оправдать свои действия".

Соглашение, положившее конец гражданской войне 1992-1997 годов в Таджикистане, предусматривало формирование коалиционного правительства и участие в работе рахмоновского кабинета министров ряда лидеров потерпевшей поражение Объединенной таджикской оппозиции. Этот шаг был направлен на содействие скорейшему примирению, но дух единения сохранился ненадолго. На протяжении последнего десятилетия Рахмон усиленно изгонял из правительства своих оппонентов и соперников.

Как бы подчеркивая достижения президента в деле нейтрализации оппозиции, главная оппозиционная Партия исламского возрождения Таджикистана, единственное официально признанное в Центральной Азии политическое движение исламской направленности, в значительной мере утратила свое влияние. В начале этого года в результате парламентских выборов, изобиловавших, по мнению международных наблюдателей, "процессуальными нарушениями и фальсификациями", у ПИВТ осталось лишь два места в законодательном органе страны.

Некоторые главные критики Рахмона считают сегодня, что президент зашел слишком далеко, намекая, что недавние теракты являются показателем негативной реакции на его политику. Как сказал 7 сентября EurasiaNet.org председатель ПИВТ Мухиддин Кабири, ограничения, накладываемым властями на отправление религиозного культа, может заставить народ взяться за оружие. "Радикализм не появляется без причины. Его появление должно быть чем-то обосновано, например, отсутствием элементарных прав,…коррупцией и отчаянием, – говорит он. – В отчаянии люди и идут за этими провокационными радикальными лозунгами".

Исламский радикализм не представляет собой непосредственной угрозы, считает независимый аналитик Парвиз Муллоджанов. Но если правительство не решит некоторые из основополагающих экономических проблем, исламский радикализм может стать настоящей проблемой. Привлекательность ислама растет на территории Центральной Азии, отмечает аналитик. "Если власти не решат социально-экономических проблем, это может привести в будущем к радикализму. Но в данный момент не только власти, но и все общество преувеличивает [угрозу радикализма], особенно в связи с последними событиями", – добавляет он.

Угроза исламского экстремизма стала частичным оправданием вынесению столь суровых приговоров о лишении свободы сроком на 25 лет бежавшим заключенным на августовском процессе, фигурантами которого в целом являлись 46 человек. Среди 25 бежавших заключенных были бывшие члены оппозиции и родственники командиров, принимавших участие в гражданской войне девяностых годов в Таджикистане.

Большинство аналитиков полагает, что побег из изолятора особо строгого режима, расположенного в непосредственной близости от президентского дворца в центре Душанбе, был бы невозможен без участия в его организации людей из самих силовых структур. Побег из тюрьмы, по их словам, связан скорее с "несправедливыми августовскими приговорами", а также с неполадками в самих органах госбезопасности, чем с радикализмом так таковым.

Трудно определить, что сыграло роль в этом побеге – коррупция или недовольство режимом – или и то и другое, отмечает Муллоджанов. Как бы то ни было, данный инцидент носит все признаки того, что к нему приложили руку "свои" люди. "Это больше похоже на побег, организованный секретными службами, – говорит Муллоджанов о массовом побеге из тюрьмы. – Его нельзя было совершить, не имея источников в самой тюремной администрации".

2 сентября Рахмон отправил в отставку большую часть руководства службы безопасности страны, но этот его шаг вряд ли будет эффективным, если на вакантные должности президент назначит не способных руководителей, а лояльных ему людей со своей малой родины.

Разговаривая с EurasiaNet.org на условиях анонимности, один представитель правоохранительных органов высокого ранга отметил, что правоохранительная и правовая системы государства отчаянно нуждаются в реформировании. Критикуя августовский процесс над 46 обвиняемыми, он подчеркнул, что судебная система переживает "кризис", потому что Рахмон предпочитает преследовать народ из областей, которые он считает враждебными, и позволяет цвести пышным цветом преступности и коррупции среди собственных сторонников во власти.