Возникший в Монголии дефицит поставляемых из России нефтепродуктов подчеркивает зависимость страны от своего гигантского соседа. Выступления некоторых экспертов и официальных лиц Улан-Батора, публично заявляющих сегодня о необходимости сократить энергетическую зависимость Монголии от России, до боли напоминают высказывания брюссельских чиновников из ЕС.

Топливный дефицит в Монголии начал наблюдаться в мае, когда Москва, ссылаясь на нехватку топлива внутри страны, подняла экспортные пошлины более чем на 40 процентов. Поскольку свыше 90 процентов всего топлива закупается в России, некоторые заправки были вынуждены ввести нормированный отпуск бензина потребителям. В одночасье цены выросли почти вдвое. Многие обозреватели подозревают, что Кремль затеял игру, которую ведет уже многие годы, а именно использует энергетическую политику и поставку энергоресурсов для получения политико-экономических уступок со стороны сопредельных государств.

В случае Монголии давление со стороны России может быть связано с крупнейшим в мире месторождением коксующегося угля Таван-Толгой. Этим летом Улан-Батор должен объявить победителя тендера. В числе ведущих претендентов – компании из России, Китая и США. "Лучшего времени для России, чтобы приостановить поставки нефтепродуктов и напомнить Монголии о ее зависимости от своего северного соседа, и не придумаешь", – говорится в комментарии на одном из монгольских вебсайтов, mongolianeconomy.mn.

Ограничение поставок пришлось на период весеннего потепления, немедленно сказавшись на добыче ископаемых и сельхозработах. Стоимость проезда в уланбаторских автобусах подскочила на 33 процента, цены на такси поднялись примерно на 20 процентов. "Я лишился больше половины пассажиров, так как люди теперь предпочитают ездить на автобусе", – говорит таксист Намжил Баямбажав (Namjil Byambajav).

К концу июня, проведя в спешном порядке переговоры с соседним Китаем и заключив новые соглашения с Россией, власти заявили, что взяли ситуацию под контроль. Китай согласился поставлять ежемесячно 10 тыс. тонн топлива, а российская "Роснефть" обещала обеспечить еще 50 тысяч тонн нефтепродуктов в месяц.

Однако в том, что кризис миновал, убеждены далеко не все. Цены на топливо вернулись на докризисную отметку, но стоимость проезда на общественном транспорте по-прежнему остается высокой, как бы в ожидании нового скачка цен. Ситуация может стабилизироваться только к сентябрю, когда спрос пойдет на убыль в связи с окончанием полевых и других работ, говорит Гомбо Эрденебаяр (Gombo Erdenebayar), являющийся управляющим небольшой сети автозаправочных станций New Star Energy.

По его мнению, свою роль в тарифной политике Кремля могло сыграть и решение монгольских властей отклонить поступившее в 2008 году предложение крупнейшей российской нефтяной компании "Роснефть" о строительстве 100 автозаправок на территории страны. Он признал, что дефицит на внутрироссийском рынке действительно имел место, но, поскольку потребности его страны в топливе сравнительно невелики, главной причиной повышения тарифов, на его взгляд, явилось стремление России оказать давления на Улан-Батор.

Ситуация в связи с политикой нажима со стороны России и ее господством в нефтяном секторе действительно складывается небезопасная, полагает директор социологического агентства Sant Maral Foundation политолог Лусандендев Сумати (Luvsandendev Sumati). "Россия проводит здесь очень четкую геополитическую политику. Она не скрывает своего интереса к местным энергоресурсам и делает все для сохранения и упрочения своих позиций в Монголии", – сказал он EurasiaNet.org.

Недавно Улан-Батор предпринял шаг, который также вряд ли порадует Москву. Монголия заявила о планах по строительству нефтехранилищ и первого современного нефтеперерабатывающего предприятия, что послужит укреплению энергетической независимости республики. Сырая нефть является одной из пяти главных статей экспорта республики: по официальным данным, в 2010 году страна отправила на экспорт около 2,2 млн. баррелей нефти. Вся добыча осуществлялась китайскими компаниями и была экспортирована в Китай. По некоторых оценкам, промышленные запасы нефти Монголии достигают 6 млрд. баррелей.

"В 1949-1969 гг. в Монголии имелись небольшие нефтеперерабатывающие предприятия. На протяжении 20 лет мы могли самостоятельно покрывать до 30 процентов потребностей страны. У нас есть нефть, так почему бы не заняться этим сейчас?", – говорит замдиректора по топливной политике министерства природных ресурсов и энергетики Нанзад Болдхуу (Nanzad Boldkhuu).

Несмотря на международный интерес, процесс восстановления собственных перерабатывающих мощностей практически не движется. "За прошедшие годы лицензии на строительство НПЗ были выданы 17 различным компаниям, но пока остается много нерешенных вопросов, в частности, в отношении экологических экспертиз. … Парламент пока не пришел ни к какому окончательному решению", – признает чиновник.

В октябре 2010 года японская фирма Marubeni подписала договор с местной компанией о пуске к 2014 году НПЗ в Дархане, что в 200 км. к северу от Улан-Батора. Однако о ходе реализации этого проекта стоимостью 600 млн. долларов практически ничего не известно. Неоднократные просьбы о комментариях японская фирма отклонила.

Учитывая тот факт, что на реализацию проектов по созданию нефтеперерабатывающих мощностей требуется время, единственным выходом на сегодняшний момент для Улан-Батора является продолжение переговоров с Москвой. "Китай вступится только в том случае, если это будет нужно для обеспечения их инвестиций. Им самим едва хватает нефти. Чтобы заправлять наши машины, нам по-прежнему будет нужна Россия", – говорит управляющий New Star Energy Гомбо Эрденебаяр.