НОВОСТИ / АНАЛИТИКА. Администрация президента Ильхама Алиева любит изображать Азербайджан оплотом светской государственности. Однако для демонстрации своих атеистических взглядов в Баку сейчас совсем не лучший момент.

Влияние радикального ислама на азербайджанское общество продолжает углубляться, создавая обстановку нетерпимости на территории страны. Последним признаком сгущающихся туч стало апрельское решение Агалара Мамедова, профессора университета Хазар и одного из видных представителей бакинской интеллигенции, обратиться к властям Швеции с просьбой о предоставлении убежища. Такое решение Мамедова последовало за убийством в конце прошлого года другого видного сторонника светской государственности Азербайджана, Рафика Таги. Оба эти события связывают с желанием исламских радикалов заставить надеть узду на людей, придерживающихся отличных от них взглядов на организацию общества.

Мамедов прогневал радикалов инициированным им письмом в связи с гибелью Рафика Таги, погибшего, как полагают, от руки проиранских экстремистов, в котором предостерегал о растущей опасности воинствующего исламизма. Обращение было подписано 54 представителями интеллигенции. Мамедова стали публично подвергать словесным нападкам и несколько раз грозили физической расправой. Имея перед глазами пример Рафика Таги и постигшей его участи, Мамедов решил обратиться с просьбой о предоставлении ему убежища. Его история подтверждает печальную истину: поборники светской модели развития в Азербайджане чувствуют себя все более и более неуютно в ситуации, когда государство не может гарантировать им соблюдение их прав, исламисты проявляют все большую нетерпимость, а общество, в том числе, за отдельными исключениями, и политическая оппозиция, равнодушно взирает на все это.

Случаи Таги и Мамедова свидетельствуют о том, что политическая модель, которую воплощает в себе алиевская администрация (назовем ее светским авторитаризмом), на самом деле не слишком годится для защиты прав людей, не исповедующих никакой религии. Более свободное и демократическое общество стало бы лучшим прибежищем для сторонников светской модели развития, учитывая, что одним из столпов открытого общества является принцип свободы вероисповедания.

Но подобная свобода – совсем не то, чего хотят исламисты Азербайджана. Они стремятся навязать свои взгляды другим людям. Следует отметить, что активисты кампании за право учениц средних школ носить хиджаб в стенах учебных заведений открыто приветствовали известие о вынужденном отъезде Мамедова из страны. Они не только заклеймили его в Интернете как "исламофоба" и "отступника", но и обвинили в том, что он сфабриковал собственное дело, чтобы получить убежище в Швеции.

Самым неприятным аспектом в связи с инцидентом с Мамедовым является невнятная реакция на него лидеров основных, считающихся либеральными, оппозиционных организаций. Частично объяснение этого кроется в сфере грубой "реалполитик". Основные течения политической оппозиции готовы вступить в альянс с любой силой, недолюбливающей алиевскую администрацию. Так что антипатия консервативных мусульман к правительству, подпитываемая конфликтами вокруг хиджаба и закрытия мечетей, делает для оппозиционных политиков идею альянса с радикальными исламистами реальной и вполне привлекательной.

Некоторые представители светской оппозиции, возможно, под влиянием "арабской весны", заявляют, что борьба с политическим исламом является контрпродуктивным занятием, а исламистов следует интегрировать в демократическую политику. Однако игнорирование или принижение значения авторитарных, антилиберальных тенденций внутри исламистского лагеря подрывает собственные демократические позиции оппозиции. Что бы ни думали некоторые оппозиционные деятели, алиевская администрация представляет собой не единственную помеху на пути к становлению либеральной демократии в Азербайджане.

Другой причиной уступчивости оппозиции перед лицом исламизма является бытующее среди некоторых из ее представителей мнение, что ислам представляет "сущность" национальных культурных и духовных ценностей. Но это крайне куцый взгляд на азербайджанскую культуру. Хотя большинство азербайджанцев и видят в исламе часть своей национальной самобытности, мало кто из них строго соблюдает все религиозные предписания. И еще меньше хотят, чтобы религия играла доминирующую роль в обществе и государстве. И это не просто пережиток официальной советской атеистической пропаганды, но, что намного важнее, наследие светской интеллигенции Азербайджана начала XX века, заложившей основы для создания в 1918 году в Азербайджане первой в мусульманском мире светской демократической республики.

Как утверждал еще в 2008 году в своем очерке об исламском возрождении в Азербайджане Алтай Гоюшов, сегодняшние исламисты не являются представителями какой-то исторической, подавляемой религиозной традиции Азербайджана, пытающейся вновь заявить о себе. Доктрина, которую олицетворяют собой исламисты сегодняшнего дня, базируется главным образом на привнесенных извне идеях, таких как шиизм Хомейни, саудовский салафизм и турецкие миссионерские движения вроде движения Фетуллы Гюлена и суфийского ордена Накшбанди.

Типичным примером усеченного мышления является утверждение шиитского духовного деятеля Ильгара Ибрагимоглу, что ношение женщинами скрывающих лицо и фигуру одежд воплощает в себе моральные ценности общества. Это утверждение игнорирует всю борьбу за равенство и эмансипацию, которую вели женщины Азербайджана по меньшей мене с конца XIX века. Памятник женщине, сбрасывающей чадру, украшает одну из главных площадей в центре Баку. Вместе с тем главными именами в азербайджанской культуре с начала XX века и поныне являются известные светские писатели, такие как Мирза Фатали Ахундзаде, Джалил Мамедкулизаде и Мирза Алекпер Сабир, и никакой религиозный деятель не может потягаться с ними в этом. Так что отказываться от борьбы с нетерпимостью исламистов неправильно для оппозиции не только с политической, но и с моральной точки зрения. Кроме того, подобная позиция способствует отчуждению лидеров политической оппозиции и от наследия свободомыслия азербайджанской интеллигенции, представителем которой якобы является оппозиция.

Но и алиевская администрация тоже играет с огнем.

Атеисты, являющиеся до сих пор объектом нападок исламистов, обычно придерживаются либеральных политических взглядов, противоречащих правящей философии алиевской администрации. Так что в инцидентах с проявлением нетерпимости власти воспринимали исламистов как своих де-факто союзников в духе принципа "враг моего врага – мой друг". Но подобная пассивность сегодня легко может обернуться для правительства головной болью завтра. В настоящее время исламисты – не соперники для правительства. Но со временем все может измениться.

Одно уже сейчас можно сказать наверняка: исламисты недовольны алиевским правительством или даже питают к нему отвращение. Если им не мешать усиливать свои нападки на светскую модель развития, то вполне вероятно, что в один прекрасный день исламисты нацелят свои стрелы и на само правительство. А когда такой день придет, власти вполне могут обнаружить, что они уже не могут с такой легкостью избавиться от этой угрозы.

Подлинно светская государственность в Азербайджане невозможна без обеспечения права граждан на атеистические воззрения. Недавние нападки на атеистов вкупе с отсутствием соответствующей реакции со стороны властей и общества должны прозвучать тревожным звонком для внешнего мира.