Как-то утром в один из недавних прохладных дней рабочие Улан-Батора снимали с постамента в центре города последний в Монголии памятник основателю советского государства В.И. Ленину, на котором тот простоял с 1954 года. Небольшая группка людей наблюдала за происходящим и внимала новому мэру, который вспоминал репрессии, коими были отмечены годы пребывания коммунистов у власти, называя Ленина и его последователей «убийцами».

Среди приглушенных взволнованных возгласов выделялись несколько русских голосов. «Те, кто пытаются стереть прошлое, повторят ошибки прошлого. Ленин и его памятник – это часть истории Монголии, которую нужно сохранить, – говорит учитель истории средних лет из Улан-Батора Сергей Смолов. – Мне видится в этом скорее антироссийский, чем антикоммунистический жест».

Памятники монгольским героям социалистического прошлого по-прежнему высятся по всему городу, включая и памятник генералу Хорлогийну Чойбалсану, который в 1930-ых годах по настоянию советского руководителя Иосифа Сталина репрессировал около 30 тысяч буддистских монахов.

Но признаки влияния России на всей территории Монголии постепенно сходят на нет. За несколько недель до сноса памятника Ленину для расширения дороги были демонтированы Ворота дружбы (Белые ворота), воздвигнутые в 1956 году в ознаменование советско-монгольских связей. По словам Сергея Смолова, он не симпатизирует коммунистам, по сути, он происходит из белогвардейской семьи, бежавшей в Монголию после большевистского переворота. Но ему внушают опасения предпринимаемые, по его словам, попытки уничтожить исторические связи с Россией.

На смену неоклассическим зданиям советских времен приходят многоэтажные, блестящие строения. Мало кто в Монголии сегодня может говорить по-русски. Даже характер межкультурных браков меняется. «В советские годы смешанные браки обычно означали брак с советским супругом или супругой, теперь это может быть представитель любой национальности», – сказал человек русско-монгольского происхождения, присутствовавший при сносе памятника Ленину и пожелавший остаться неназванным.

В Улан-Баторе до сих пор проживает небольшая русская община. Смолов является представителем «местны орос» («местнорусских» – название представляет собой сочетание русского слова «местный» с монгольским словом «русские»). Он – потомок русских иммигрантов, прибывавших в страну на протяжении минувшего столетия несколькими волнами. Первая волна предшествовала подписанию русско-монгольского соглашения о дружбе 1912 года после провозглашения Монголией независимости от Китая. После прихода к власти большевиков последовала новая волна иммиграции из числа приверженцев царизма, белогвардейцев, бежавших от Красной Армии. Позднее, когда в 1920-х годах Улан-Батор сблизился с СССР, из Москвы прибыла новая волна специалистов и рабочих, помогавших возводить различные объекты инфраструктуры Монголии.

Когда в 1990 году Монголия отказалась от коммунистического пути, в стране проживало, по данным финансируемого Кремлем Российского центра науки и культуры (РЦНК) в Улан-Баторе, около 110 тысяч русских. В следующее десятилетие произошел массовый отток русских из страны. Сегодня – когда многие дети от смешанных монголо-российских браков приняли монгольское гражданство, а некоторые из них занимают видные позиции в бизнесе и правительстве – по оценкам РЦНК, постоянно в Монголии проживает лишь около 1 600 граждан России. Большинство из них говорят по-монгольски.

«Думаю, можно не без оснований гордиться тем, что ты русский», – говорит Иван Базаров, представитель третьего поколения рожденных в Монголии русских, работающий охранником в РЦНК. Хотя он редко посещает Россию и говорит, что Монголия была и останется для него домом до конца жизни, жить в Монголии по российскому паспорту становится все труднее и труднее. «Сейчас мне сложнее, чем раньше, взять кредит в банке. И я, к примеру, не могу купить землю. Здесь я чувствую себя скорее иностранцем – больше, чем раньше», – сказал он по-монгольски EurasiaNet.org.

По словам директора РЦНК в Улан-Баторе Евгения Михайлова, русский язык утратил свой привилегированный статус в сфере образования. В социалистические времена русский был обязательным предметом во всех школах, а сегодня обучение на русском языке ведется лишь в горстке учебных заведений. «Конечно, раньше для Монголии СССР был главным каналом связи с внешним миром. Теперь же Монголия выбирает для общения с миром английский язык», – говорит он.

Евгений Михайлов уверен, что Россия и Монголия сохранят добрые отношения, и что интерес к русской культуре и искусству, особенно балету, не угаснет. После резкого падения спроса в 1994-2005 годах начал возрождаться интерес к курсам обучения русскому языку. Частично благодаря финансовой поддержке, оказываемой Москвой жителям Монголии, желающим получить образование в российских вузах, русскоязычные школы по-прежнему остаются одними из самых уважаемых учебных заведений в Улан-Баторе.

Троицкая церковь в Улан-Баторе была и остается местом сбора представителей небольшого русского землячества. Основанная в 1873 году, церковь была закрыта в 1921 году во время проводимой коммунистами антирелигиозной кампании. В 1996 году в храм вернулись священнослужители. Верующие встречались в переделанном здании, пока панораму Улан-Батора не украсил золотой купол новой церкви, освященной в 2009 году.

Настоятелем прихода Троицкой церкви вот уже восьмой год является Алексей Трубач. По его словам, отношение к русским в стране меняется. Он наблюдает усиление враждебности по отношению ко всем иностранцам из-за бума в горнодобывающей отрасли Монголии. «В обыденной жизни представители старшего поколения по-прежнему воспринимают русских как друзей по причине общей истории, – говорит он. – Но в последние несколько лет я наблюдаю возрастание агрессии со стороны молодого поколения. Я не виню их; они начинают видеть во всех иностранцах захватчиков».

Сегодня церковь насчитывает около 60 постоянных прихожан: в основном это местные русские, но среди них есть и 15 монголов, а также несколько представителей других национальностей, включая немцев и американцев. Службы проводятся на церковнославянском и русском языках, но отец Алексей надеется ввести службы на монгольском и даже английском языках, чтобы охватить более широкую аудиторию.

Во время трапезы после богослужения 45-летняя Марина Фомина – «местнорусская» учительница, чьи родители в 1930-ых годах перебрались в Монголию из Иркутска, на прекрасном монгольском рассказывает о значении этой церкви для каждого человека. «После целой недели работы мы приходим сюда, чтобы отдохнуть и пообщаться друг с другом, – говорит она. – Это очень важное для нас место. Это, без сомнения, одно из главных мест встреч для русских».

Будущее общины зависит от таких людей, как Марина Фомина. В последнее десятилетие все ее родственники перебрались обратно в Россию. И хотя женщина считает Монголию своим домом, она надеется, что ее 14-летняя дочь продолжит обучение в одном из российских вузов и осядет там. «Я могу в любой момент поехать в Россию с визитом или остаться нам на время, но своей родиной я считаю Монголию», – говорит она.