НОВОСТИ / АНАЛИТИКА. Недавно отреставрированная церковь XIII века стала центром притяжения для этнических армян, находящихся в поиске своей культурной идентичности на преимущественно курдском юго-востоке Турции.

Храм Св. Киракоса Армянской апостольской церкви расположен в глубине квартала Сюр города Диярбакыр – одного из крупнейших городов юго-востока Турции. Церковь долгое время стояла заброшенной, пока два года тому назад не была восстановлена в былом великолепии, служа напоминанием о некогда большой и благополучной армянской общине, на протяжении веков проживавшей в этом городе.

«Это значит для меня все. Это наша история, наша культура и наше наследие, – с гордостью говорит 60-летний смотритель церкви Армен Демирчян (Armen Demircian). – Это дар, переданный нам нашими предками. Я ощущаю себя здесь армянином».

История Армена Демирчяна типична для армян этого региона. Родители его отца и их братья погибли во время массового убийства армян в Османской Турции 1915 года и изгнания сотен тысяч этнических армян с этих земель. Власти Армении добиваются международного признания тех событий геноцидом, власти Турции связывают их не с политикой геноцида, а с Первой мировой войной.

Во время того кровопролития друг семьи спрятал отца Армена Демирчяна, которому на тот момент исполнилось всего пять лет, в сарае. Мальчика воспитала местная курдская семья; позже он женился на одной из их дочерей.

По словам Армена Демирчяна, его самого воспитывали совершенно как курда. «Меня взрастили курдом, на курдских песнях и курдских традициях, – вспоминает он. – Я ничего не знал о своем армянском происхождении, пока один из стариков города не объяснил мне, что мой отец был армянином, и я сам – армянин. Это было для меня большим потрясением, я был сбит с толку этим обстоятельством».

Церковь Св. Киракоса оставалась закрытой на протяжении большей части минувшего столетия, а теперь стала символом растущего самосознания и уверенности в себе немногих оставшихся на территории Турции армян. «Раньше никто бы не стал об этом заговаривать, – отмечает Армен Демирчян, говоря о национальности местных армян, большая часть которых приняли ислам. – Теперь, после возрождения церкви, многие люди приходят сюда и говорят: «Моя бабушка была армянкой или мой дедушка был армянином».

Одним из таких людей является сотрудница городского муниципалитета Мелике Гюнал (Melike Günal). «В моей семье всегда знали о нашем армянском происхождении, но это никогда не выходило за пределы семьи», – сказала она, поставив в храме свечку и вознеся молитву.

Отец Мелике скончался во время военных действий турецких властей против вооруженных курдских сепаратистов 1990-х годов – жестокой кампании, унесшей жизни многих мирных жителей.

Борьба курдов за расширение прав своего национального меньшинства открыла возможности и для этнических армян. «Это все вышло из борьбы курдов за свою национальную самобытность, это открыто дверь и для нас, – говорит 25-летняя учительница (опасаясь возможных кар со стороны властей, так как является государственной служащей, она отказалась назвать свое имя). – Курды не могут отказать нам в тех же правах».

В последнее время власти Турции начали предпринимать пробные шаги на пути расширения культурных прав этнических курдов. Они также приступили к реализации реформ, направленных на ослабление ограничений на христианские религиозные меньшинства, включая возвращение изъятой государством собственности и восстановление отдельных церквей, таких как расположенная по соседству армянская Церковь Св. Креста на озере Ван, где время от времени разрешается проводить религиозные службы.

Правда, расширение свободы в сфере национальной идентичности, по словам учительницы, влечет за собой новые проблемы. «Когда мы говорим, что мы – армяне, то на самом деле мы не армяне, потому что не знаем ничего об армянском языке, и армяне считают нас» чужаками, утверждает она.

«Курды ли мы? Мы живем как курды, но сами курды осуществляют в отношении нас дискриминацию, – рассказывает женщина. – Когда мы выказываем подлинный интерес к исламу, то не можем полностью интегрироваться, и там нас тоже дискриминируют. Что бы мы ни делали, нас всегда считают чужаками».

В муниципалитете района, контролируемом прокурдской Партией мира и демократии, полагают, что власти могут и должны способствовать изменению этой тенденции. Муниципалитет выделил миллион турецких лир (порядка 490 557 долларов) в качестве финансового вклада в возрождение Церкви Св. Киракоса – проекта, осуществлявшегося под руководством местного Фонда Сурб Киракос. Аналогичная помощь была выделена местному храму Ассирийской церкви и синагоге.

«На протяжении многих лет турецкое государство стремилось превратить этот регион в район одной-единственной культуры, подавляя не только курдов, но и все остальные сообщества, все остальные религии и языки, – провозгласил мэр Абдулла Демирбаш (Abdullah Demirbaş), под руководством которого муниципалитет установил в городе таблички на турецком, курдском и армянском языках, а также издает литературу на армянском языке и открыл языковые курсы. – Мы хотим показать, что это многообразие может великолепно сосуществовать бок о бок».

Случившееся почти столетие назад с этническими армянами ставит неудобные вопросы и перед курдами, которые тоже страдали от гонений и ограничений в сфере собственной культурной самобытности. От рук курдов пострадало немало этнических армян, в том числе в городе Диярбакыре.

На состоявшейся в октябре церемонии открытия памятника жертвам убийств на национальной почве в регионе мэр Демирбаш принес от имени местных курдов извинения за те трагические события. По словам смотрителя Церкви Св. Киракоса Армена Демирчяна, курды теперь приходят в церковь и тоже извиняются перед ним за кровопролитие.

Разглядывая небольшую фотовыставку, на которой представители бывшей армянской общины Диярбакыра попивают вино и курят кальян, группа мальчишек подросткового возраста испытывает те же ощущения. Один из подростков по имени Баран Доган (Baran Doğan) признается, что ему известно о том, «что курды сотворили с армянами по приказу государства». А недавнее признание близкого друга, что он по происхождению армянин, делает те события еще ближе, добавляет паренек.

«Когда я прихожу с ним в эту церковь, мне кажется, что это как бы небольшое извинение, хотя, конечно, этим никак не компенсируешь того, что пришлось пережить этим людям», – говорит он.