НОВОСТИ / АНАЛИТИКА. Объявление о предстоящем в сентябре визите министра обороны Ирана Хосейна Дехгана в Баку стало очередным свидетельством происходящей оттепели в азербайджано-иранских отношениях.

Первые признаки потепления отношений появились в начале апреля, когда президент Азербайджана Ильхам Алиев посетил с визитом Иран, где встретился со своим иранским коллегой Хасаном Рухани и Верховным лидером страны аятоллой Хаменеи. Подробности состоявшегося визита окутаны мраком, однако стороны, по имеющимся сообщениям, подписали целый ряд соглашений в экономической и культурной сферах.

Визит ознаменовал собой отход от состояния напряженности, характеризовавшей азербайджано-иранские отношения последних лет. Взаимная неприязнь достигла такой степени, что официальный Баку публично выражал недовольство вмешательством Ирана во внутрирелигиозные дела Азербайджана, а Тегеран подчеркивал озабоченность в связи со стратегическим сотрудничеством Азербайджана с Израилем – непримиримым врагом Исламской Республики.

Меняющаяся динамика в регионе, похоже, открывает возможность для новой, более конструктивной поры в азербайджано-иранских отношениях. Во-первых, в Иране произошла «смена караула». После многих лет идеологических строгостей и конфронтационной политики, проводимой администрацией экс-президента Махмуда Ахмадинеджада, с избранием на руководящий пост Хасана Рухани во внешнеполитическом ведомстве вновь стали заправлять представители умеренных и прагматических кругов. Некоторые из тех, кто ныне отвечает за внешнюю политику Ирана, являются ветеранами исповедовавшей прагматизм администрации Рафсанжани. В условиях распада СССР в 1991 году приоритетной задачей его команды стало обеспечение стабильности на северных рубежах Ирана. Неслучайно, таким образом, что и Рухани решил достучаться до Баку, подчеркивая необходимость установления добрососедских отношений.

Во-вторых, власти в Баку отдают себе отчет, что администрация Барака Обамы всерьез настроена достичь ядерного соглашения с Ираном, что в перспективе может привести к окончательной нормализации отношений между двумя странами. Баку стремится не остаться на обочине этого потенциально знакового стратегического сдвига на Ближнем Востоке. Такой расчет, несомненно, имеет определенные последствия для отношений с Израилем. Пока же тесные отношения Баку с Израилем не принесли республике сколько-нибудь ощутимых выгод в плане приближения Баку к его главной внешнеполитической цели – урегулированию нагорно-карабахского конфликта с Арменией. Израиль не имеет рычагов воздействия в этом конфликте, а для произраильского лобби в Вашингтоне – основного объекта хлопот Азербайджана – Нагорный Карабах не является насущной задачей.

В-третьих, и Азербайджан, и Иран заинтересованы в том, чтобы не дать возрождающейся России расширить и укрепить свое влияние в Закавказье. Аннексия Россией Крыма вкупе с продолжающимся противостоянием на востоке Украины стали тревожным звоночком для Тегерана. Несмотря на внешнее благополучие двусторонних отношений, Тегеран не доверяет Москве, учитывая давнюю историю вмешательства России в дела Ирана. В этом смысле Иран стратегически заинтересован в существовании в Закавказье жизнеспособных независимых государств – Грузии, Армении и Азербайджана – выступающих своеобразным буфером против России.

Стремление получить такой буфер может подвигнуть Иран сыграть более активную роль в урегулировании карабахского конфликта. Особенно Иран стремится избежать возможного возобновления военных действий между Арменией и Азербайджаном, что не только создало бы обстановку нестабильности у северных пределов Ирана, но и дало бы России предлог для осуществления прямого вмешательства в непосредственной близости от его границ. Иран не входит в Минскую группу ОБСЕ, курирующую ныне буксующие переговоры по вопросу мирного урегулирования. Если Баку умно разыграет свои карты, то сможет использовать восстановление отношений с Ираном для оказания влияния на Армению ввиду наличия у той теплых взаимоотношений с Тегераном.

В-четвертых, как показывают последние события в Сирии и Ираке, Азербайджан и Иран, будучи двумя государствами с преимущественно шиитским населением, имеют дело с общей проблемой в виде вдохновляемого салафитами экстремизма и терроризма. По имеющимся сообщениям, уже около сотни граждан Азербайджана отдали свою жизнь, сражаясь против режима Башара Асада в Сирии. Сколько еще вдохновленных салафистскими идеями азербайджанцев примкнули к «джихаду» в Сирии и Ираке, никому неведомо. Даже если их относительно немного, то это все равно в итоге может стать проблемой для Азербайджана, если кто-то из этих боевиков вернется домой и решит применить приобретенный на полях сражений в Сирии и Ираке опыт против администрации Алиева.

Отталкивая Иран на протяжении большей части постсоветского периода, Азербайджан сам способствовал созданию салафистской проблемы, но теперь пришло время ее решать. Правительство Ирана, сталкивающееся с собственными салафистскими террористами в лице группировки «Джайш аль-Адль», действующей в преимущественно белуджских районах, может стать важнейшим союзником в борьбе с этой угрозой в сфере безопасности.

Из всего вышесказанного ясно, что Азербайджан и Иран объединяют серьезные стимулы к улучшению двусторонних отношений. В данный момент, решающий для безопасности и стабильности на Ближнем Востоке, в Закавказье и России, этим неспокойным землям требуется не свертывание, а расширение взаимодействия и сотрудничества.