НОВОСТИ / АНАЛИТИКА. Депутаты парламента Грузии вносят поправки в законы, призванные помешать гражданам республики вступать в ряды боевиков в Сирии. Но, несмотря на принимаемые ими в последнее время меры, некоторые критики считают, что правительство могло бы сделать больше.
Жители Грузии, желающие примкнуть к боевикам Исламского государства (ИГИЛ), обычно едут в Сирию через Турцию. Никто точно не знает, сколько грузинских граждан принимают активное участие в идущей уже четыре года гражданской войне в Сирии, но Грузия намерена открыть осенью этого года тренировочный центр НАТО, и в этой связи вопрос обеспечения безопасности на границах приобретает особую важность.
По некоторым подсчетам, в Сирии погибли 12 грузинских граждан, сражавшихся на стороне ИГИЛ. Последним был 33-летний Ибрагим Цатиашвили, по сообщениям убитый в мае. Кроме того в последние недели появились сообщения о якобы имевшем место отъезде женщин с целью выйти замуж за боевиков или жить на контролируемой ИГИЛ территории.
Многие считают, что большинство желающих уехать сражаться за ИГИЛ происходят из Панкисского ущелья, бедного района Грузии, где проживают мусульмане-кистинцы (уроженцем ущелья является один из главных командиров ИГИЛ Тархан Батирашвили, также известный как Омар аль-Шишани или Омар Чеченец). Кроме того считается, что некоторое число добровольцев являются членами небольших мусульманских общин, живущих в Аджарии и Квемо-Картли, по большей части сельских регионах на границе с Турцией и Азербайджаном соответственно.
Желая остановить поток боевиков, грузинские парламентарии приняли 29 мая закон, в соответствии с которым вступление в «незаконные вооруженные формирования» и уезд за границу с целью участия в «террористической деятельности» является уголовным преступлением, наказуемым девятью годами лишения свободы. Но некоторые официальные лица признают, что просто введения карательных мер будет недостаточно, чтобы не позволить грузинам уезжать в Сирию и вступать в ряды боевиков ИГИЛ.
Некоторые депутаты предложили ввести уголовную ответственность за призывы к террористическим действиям или публичное выражение поддержки подобных действий, но данные положения удалили из закона о борьбе с терроризмом после того, как местные борцы за гражданские права высказали опасения, что они могут ограничить свободу слова. Заместитель министра внутренних дел Арчил Талаквадзе заявил, что правительство осуществляет многосторонний план по воспрепятствованию отъезду потенциальных боевиков в Сирию.
Еще один представитель МВД не стал отрицать, что в Панкисском ущелье действуют военные вербовщики, но отметил, что для успешной вербовки не обязательно, чтобы вербовщики присутствовали «на местах». Грузия сталкивается «с теми же глобальными проблемами, что и прочие развитые страны», и в Грузии молодежь «так же уязвима, как и в Европе», заявил данный представитель МИДа в письме по электронной почте в ответ на запрос EurasiaNet.org.
Бывший министр обороны Ираклий Аласания, в бытность сотрудником службы государственной безопасности работавший в Панкисском ущелье в 1990-х годах, подчеркнул, что Грузии необходимо проводить всестороннюю политику по снижению привлекательности ИГИЛ среди молодежи менее развитых районов страны. «Во-первых, необходимо решить социальную проблему. Молодежь в ловушке, у нее нет возможности для развития. Местные и центральные власти должны проявлять активность, но я ничего подобного не наблюдаю», – сказал Аласания, сейчас возглавляющий оппозиционную партию «Свободные демократы».
Шота Утиашвили, возглавлявший при экс-президенте Михаиле Саакашвили аналитический отдел МВД, а сейчас работающий старшим научным сотрудником Центра политического анализа в Тбилиси, согласен с подобной позицией. По его словам, правительство «закрывает глаза» на вопрос о вербовке добровольцев для ИГИЛ. «Они считают, что это не их проблема», – заявил он.
По утверждению вышеупомянутого представителя МВД, правительство проводит «исследования и анализ собранных данных, в рамках которых во главу угла ставятся факты», чтобы понять, что движет гражданами, примыкающими к ИГИЛ. Он добавил, что сейчас рассматриваются дополнительные меры по предотвращению «уезда на джихад», включая обсуждение новых законопроектов и «введение инновационных технологий на пунктах перехода границы».
Ника Самхарадзе, менеджер по Грузии проекта ПРООН по интегрированному пограничному контролю, отметила, что, за исключением находящихся под следствием лиц, власти мало что могут сделать, чтобы не позволить гражданину выехать из страны, не нарушая при этом его прав.
Для поездки в Турцию гражданам Грузии виза не требуется. «В рамках закона не позволить пересечь границу можно только несовершеннолетнему гражданину», – сказала Самхарадзе.
Действующие правила не всегда эффективны. Например, в апреле двое подростков из Панкисского ущелья, 16-летний Муслим Куштанашвили и 18-летний Рамзан Багакашвили, сбежали из школы и добрались до Сирии, где присоединились к ИГИЛ. Разозленные жители ущелья отправили группу старейшин пожаловаться правительству по поводу случившегося.
Замминистра МВД Талаквадзе в разговоре с EurasiaNet.org выразил сожаление относительно данного инцидента, добавив, что позволивший Куштанашвили выехать из страны работник пункта пересечения границы «получил строгий выговор». По его словам, следствие продолжается. Официальные лица в Тбилиси также занимаются вопросом о потенциальных рисках в случае возвращения некоторых боевиков из Сирии в Грузию.
США и ЕС потратили значительные средства на помощь Грузии в сфере пограничного контроля, и отзывы о состоянии данной сферы в целом положительные. Но, по словам Аласании, хотя у Грузии есть технические средства для предотвращения потока направляющихся в Сирию боевиков, не хватает координации действий между ведомствами, занимающимися охраной правопорядка и борьбой с терроризмом.
Для налаживания более эффективного наблюдения за потоками пересекающих границу необходимо наладить «более доверительное сотрудничество с турецкими службами безопасности», добавил Аласания.
Пол Римпл является независимым журналистом из Тбилиси.
Подписывайтесь на бесплатную еженедельную рассылку Eurasianet (на английском языке).