Эйфория 44-летнего Турсынжана Есеналыулы от переезда 4 года назад из Китая на свою историческую родину, Казахстан, длилась недолго. Начались бытовые проблемы.

Турсынжан живет с 3-летней дочерью в арендованном домике в селе Тескенсу в 80 километрах к востоку от деловой столицы Казахстана, Алматы.

«У меня здесь ни жилья, ни работы и ни каких-либо пособий. Мне нужно кормить и одевать ребенка. Это не то, о чем я мечтал, возвращаясь на землю предков. И это определенно не то, что власти Казахстана обещали нам, оралманам», – говорит Есеналыулы Eurasianet.org.

Оралманы (с казахского языка – возвращенцы) – этнические казахи, вернувшиеся на историческую родину из других стран. Это еще и официальный статус, позволяющий им получать казахстанский паспорт на упрощенных условиях.

В апреле этого года президент Нурсултан Назарбаев подписал очередной миграционный закон, который предоставляет возможность продлевать годичный срок статуса оралмана для получения гражданства Казахстана. 

Большинство казахских общин, живущих за рубежом, состоят из потомков тех, кто покинул родину в советский период, когда бушевали политические беспорядки, репрессии, насильственная коллективизация и голод.

Беженцы осели в основном в соседних странах: Китае, Монголии, республиках Центральной Азии, а также на Ближнем Востоке. Многие из них мечтали вернуться домой. Казахстан распахнул для них свои двери в 90-х годах, после обретения суверенитета.

Власти Казахстана внесли поправки в миграционное законодательство, чтобы казахи могли получить гражданство быстро и без бюрократических проволочек.

В итоге за 26 лет в Казахстан, по официальным данным, прибыло более миллиона оралманов. В основном из соседних Узбекистана и Китая.

Репатриация должна была помочь решить ряд задач, включая увеличение доли казахов в многонациональном обществе и общей численности населения. В советское время в Казахстане жителей коренной национальности было меньше половины.

Профессор истории Казахского национального университета им. Аль-Фараби Ануар Галиев рассказал Eurasianet.org, что после развала СССР поводов для репатриации стало еще больше: в стране начались демографические проблемы в связи с интенсивным отъездом трудоспособного населения в соседнюю Россию.

Казахстанский профессор истории Гульнара Мендикулова пояснила Eurasianet.org, что Казахстану было важнее привлечь соотечественников из-за рубежа, чтобы развивать сельское хозяйство, в частности животноводство. 

Правительство предоставило переселенцам много льгот: субсидировало переезд из-за рубежа, предоставляло жилье, работу, выделяло земли, выплачивало пособия.

Эти привилегии помогли оралманам, но в то же время помешали им стать частью местного общества, которое довольно холодно приняло зарубежных соотечественников. В Казахстане появился новый термин – «оралманофобия».

Многие коренные казахстанцы возмущены тем, что, в то время как они живут в нищете, оралманы получают от властей жилье, земельные участки и работу, пишет казахоязычная социально-политическая газета «Кала мен Дала». «Чем они лучше нас?» – эти слова часто звучали из уст местных жителей.

Переселенцы жили общинами в отдельных районах, в домах, которые для них построило государство, и это мешало им стать своими среди коренного населения. Многие из них чувствовали себя изгоями.

Сайт о культуре The Village рассказал о 23-летнем Дархане Серике из Китая, которого в школе обзывали китайцем, и ему приходилось с помощью кулаков завоевать уважение одноклассников.

«Нас здесь никто не ждет», – цитирует портал другого «китайского» оралмана, 24-летнего Дидара Е.

Оралманофобию подогревали некоторые чиновники. «Кала мен Дала» привела несколько их цитат: «оралманы не вносили никакого вклада в независимость Казахстана», «70% оралманов неграмотные. Если их станет еще больше, углубится социальное неравенство в обществе, а у нашего народа и без того достаточно своих проблем».

«Имидж» оралманов был окончательно подпорчен после жанаозенских событий в декабре 2011 года, когда работники нефтяных компаний в западном Казахстане устроили забастовку, требуя повышения заработной платы. Митинги вылились в беспорядки, в которых погибли как минимум 15 человек. Власти возложили вину на казахских выходцев из Туркменистана и Узбекистана, заявив, что они являлись зачинщиками бунта.

Историк Гульнара Мендикулова считает, что и сами переселенцы виновны в сложившейся ситуации. По ее мнению, оралманы в Казахстане иногда ведут себя некорректно – любят публично жаловаться президенту на свою жизнь, при этом искажая факты.

«Поэтому местные чиновники стараются делать для них все, чтобы они были довольны», – говорит Мендикулова.

Есеналыулы отмечает, что жизнь оралманов здесь только с виду кажется раем, однако это не так.

«Я не получил от правительства абсолютно ничего, и не знаю, как зарабатывать на жизнь. В Китае я успешно занимался сельским хозяйством. В Казахстане я за 4 года так и не нашел постоянную работу, при этом впереди меня ждет много трудностей», – говорит он Eurasianet.org.

Многие переселенцы в Казахстане также столкнулись с материальными проблемами и сложностями с трудоустройством. Сказался языковой барьер: большинство оралманов не владеют русским языком, который активно используется в постсоветской стране и без которого трудно найти приличную работу. 

Власти предлагают оралманам селиться в северных регионах страны, где нужны рабочие руки, однако там мало кто хочет жить.

«Юг привлекательнее для переселенцев: там живут их родственники, теплый климат и родная языковая среда. На севере, где доля казахов меньше, доминирует русский язык», – сказал Eurasianet Ануар Галиев.

В прошлом году проблемы оралманов вновь оказались в эпицентре внимания, выйдя на международный уровень. Казахи, приехавшие из Китая, жалуются на притеснения со стороны китайских властей и считают, что Астана не стремится защитить их.

В Китае, по официальным данным, живет около полутора миллионов этнических казахов. Это самая крупная казахская община за рубежом. 

40-летняя Риза Кауан не дождалась мужа, который 8 месяцев назад уехал обратно в Китай навестить больную мать. По ее словам, местные правоохранительные органы не выпускают его из страны только за то, что он в свое время эмигрировал в Казахстан. 

«Я каждый день обращаюсь в разные инстанции, от местного центра обслуживания населения до министерства иностранных дел, с просьбой помочь вернуть моего мужа в Казахстан, но чиновники говорят, что таких как мы много, и надежды решить нашу проблему практически нет», – говорит Кауан Eurasianet.org.

Общественный деятель Серикжан Билаш заявил 2 апреля на пресс-конференции в Алматы, что власть не прилагает достаточных усилий, чтобы помочь этническим казахам в Китае.

Посол Китая в Казахстане Чжан Ханьхуэй в ноябре объяснил это борьбой против сепаратистских и террористических сил из Ближнего Востока, которые пытаются подорвать стабильность северо-западного региона Синьцзян, где проживают казахи и уйгуры, исповедующие ислам.

Супруга Турсынжана Есеналыулы также осталась в Китае. Местные власти держат ее в так называемом образовательном центре и не выпускают из страны.

Есеналыулы говорит, что, несмотря на массу трудностей, не жалеет о возвращении на историческую родину. 

«На этой земле жили мои предки. Я наконец чувствую, что я дома, и это самое главное», – говорит он.